ВВЕДЕНИЕ В ОБЪЕКТИВНЫЙ НАЦИОНАЛИЗМ (ЧАСТЬ I)

разночинских слоёв, совершалось в России в последней трети прошлого века и в начале века двадцатого. Следствием явился быстрый подъём новой, интеллигентской разночинской культуры России. Самобытность русской интеллигентской культуры явила себя изумительной. Но что было главным в ней в политическом смысле, эта культура как бы отринула послепетровскую историю страны и с ярчайшей художественной выразительностью оживила допетровский дух русского народа. Одновременно нарастала публичная критика Преобразований Петра Великого, а так же его личности виднейшими историками и мыслителями. На такой волне немыслимо было не затрагивать проблемы немецкого имени великорусской столицы, как проблемы дестабилизирующей неспокойную внутриполитическую обстановку. Иначе говоря, во весь рост вставала проблема нового восприятия русским общественным сознанием самого себя в мировом историческом процессе. Лучшие представители русской интеллигенции и буржуазии начинали искать истоки исторического самосознания русского народа, вольно или невольно, но сопоставлять русскую историю с историей великих народов прошлого.

Аналогии с православной Византией напрашивались сами собой. Капиталистическая Россия, в особенно после завершения строительства Транссиба, становилась посредницей в торговых сделках и связях между Европой и Азией, создавала огромнейший рынок на двух континентах. И столица империи оказывалась на пересечении торговых интересов главных мировых держав и множества государств Евразии. Лицо её при этом быстро менялось, размеренный бюрократизм повсюду постепенно уступал давлению духа предпринимательства и яростной политической борьбы различных движений и партий. Столица России как бы естественным образом превращалась в прямую наследницу Константинополя, наследницу Цареграда, - в Петроград.

Переименование столицы не было спонтанным следствием порыва предвоенных настроений. Оно зрело целое столетие вследствие зарождения русско-европейского общественного сознания, становление которого началось в среде аристократии и дворянства, а потом распространилось на разночинцев, и с развитием российского капитализма вызрело к превращению в русское общественное сознание крестьянства и европейски образованной народной интеллигенции. Начало войны с Германией лишь подтолкнуло принятие окончательного решения, стало удобным поводом, так как избавляло страну от бессмысленной полемики. Переименование поддержали царь, двор, государственный совет, основные политические силы, их партии в Государственной Думе, оно сразу же и широко вошло в обиход. Редко какое решение власти в то время вызывало столь спокойное одобрение всеми слоями населения страны, отразив справедливость и разумность такого шага.

И вот теперь, с бурной радостью навязывая городу на Неве название Санкт-Петербург, даже не предложив в качестве альтернативы другое - Петроград!, либеральные “демократы” показывают, что они из себя представляют. Они малокультурны, малообразованны, чужды европейскому капиталистическому хозяйствованию. Они являются типичным порождением паразитического люмпенства, и не в состоянии даже в воображении вырваться за пределы его узких потребительских интересов, враждебных буржуазному общественному самосознанию. Никакого процветаю­щего капитализма они не смогут построить, потому что никогда не смогут понять роль и значение общественного сознания для современного капитализма, для свобод товарно-денежного обмена. Единствен­ные безусловные способности, которые они проявят в конечном итоге, будут способности к асоциальному индивидуализму; следствием чего станут тяга к воровству, казнокрадству, взяточничеству, связям с бандитами, склонность к ростовщичеству и всяческому мародёрству.

Но дело не в них. Они рано или поздно будут с позором выметены с политической сцены. Дело в другом.

Слово Санкт-Петербург, в котором будто слышится феодально-бюрократическое урчание: “Die erste Kolonne marschiert rechts, die zweite Kolonne marschiert links”, — создаёт собственную атмосферу экономических и политических интересов, чуждых капитализму. Оно выражает и закрепляет феодальный, по сути, характер мышления доморощенных “демократов”, вроде монументально бездарного, беспринципного Собчака и иже с ним, и под именем Санкт-Петербург город на Неве не станет капиталистически процветающим. Больше того, даже и экономические, хозяйственные реформы в нём не пойдут по пути развития рыночных производительных сил, требующих общественных, социально ответственных отношений.

Соответствующие новым условиям исторического бытия России социальные общественные отношения возникнут только с подъёмом русского буржуазно-национального общественного самосознания. А такое общественное сознание потребует вернуть великому городу то имя, которое он приобрёл в 1914 году.

Да здравствует Петроград!

11 окт. 1992г.