заставлять их плыть в ту сторону, куда было нужно.
За границей равнины под ними разверзлась пропасть. Большая тень скрывшего всё солнце протяжённого облака наползла на неё, и пропасть изменилась, предстала мрачной бездной. Перегруженные спасёнными воинами другие парусники тяжело и скучно плыли впереди и ниже висящих на верёвке Ивана и парня. Вдали над лесом показались два воздушных судна погони, но отстали и исчезли из виду.
Парень сильными руками и ногами по привычке цепко обхватывал низ верёвки. Он как будто пришёл в себя, долго смотрел туда, куда влекло их потоком, что ослабило бдительность Ивана.
– Нет. Я не вынесу позора, – вдруг резко ответил юный воин своим мыслям.
Иван не успел его удержать, – он отпустил верёвку и камнем полетел в пропасть. Он падал во мрак гордо, молча. Лишь там, внизу сорвался с его губ вскрик ужаса и через мгновение затих.
Порой Ивану бывало трудно оставаться отличным, ничему не удивляющимся разведчиком. Он полез по верёвке к небу. Под настороженными взглядами десятка воинов перевалился через край сплетённой из крепких и лёгких прутьев корзины и наткнулся на острия пяти дротиков, которые целили ему в грудь. Он не проявлял враждебных намерений, выпрямился, показал руки без оружия, и воины отступили. Молчание прервал начальник десятка, голосом выказывая право требовать любого ответа.
– Почему ты пытался спасти труса? – грубо спросил он его как пленника.
– Вы его тоже спасали, – холодно возразил Иван.
– Он потерял честь и стал рабом, – надменно ответил десятник. – Но мы не могли оставить труса в руках шипунов. Мы выполняли задание своего князя. А он знал о цели задания, мог его выдать нашим врагам.
Сдержанное поведение и вид Ивана внушили ему доверие. Слегка взмахнув рукой, он дал знак воинам убрать дротики.
Смутные догадки зашевелились в голове Ивана. И он задал вопрос наобум:
– Так вы должны были выкрасть необычную женщину? Женщину для своего князя?
Десятник подозрительно, но без враждебности уставился ему в лицо, осмотрел его и сделал для себя какие-то заключения.
– Ты не похож на шипуна, – произнёс он. – Откуда тебе это известно?
Иван устало опустился и сел на дно, привалился спиной к прутьям корзины. Он снова напал на след беглянки и позволил себе расслабиться.
– Из-за неё на приличной, в общем-то, планете было совершено столько безумств и преступлений... – Произнеся это, Иван лениво оторвал от штанины липкую колючку, выбросил её за борт корзины. Потом закончил: – Не трудно догадаться.
Десятник его не понял и сказанное Иваном не вызвало у него любопытства, как если бы было бредом не вполне здорового мужчины.
– Ты говоришь странно, – сказал он. – Но я чувствую, ты не враг. Я дарю тебе жизнь. Отныне ты мой раб.
Определив его положение, как положение раба, десятник потерял желание продолжать допрос Ивана, выяснять назначение каких-то непонятных вещей при нём. Он стал пристально смотреть туда, где за белесой дымкой проступали очертания другой горной равнины. Возле обрыва в пропасть виднелась каменная дозорная башня, и по направлению к той башне плыли впереди них перегруженные воинами парусники. На головном помахали жёлтым лоскутом, и рулевой воздушного шара, в котором был Иван, по знаку десятника изменил положение красного паруса. Их парусник стал отставать от тех, что были впереди, плавно заворачивать.
– Мы выполнили долг сопровождения. Теперь должны с честью встретить шипунов, если те осмелятся появиться для нападения на нашу землю, – объявил своим воинам десятник. – А подвернётся случай, мы и сами нападём на них.
Он снял лёгкий, из прочной кожи летающего ящера шлем и гордо тряхнул головой. Остальные вытянулись, тоже сняли кожаные шлемы, на их лицах застыла готовность выполнять любой его приказ. На Ивана они обращали внимания не больше, чем на мешок с камнями, местоположение которого он занял на их боевом судне. Он же был озабочен тем, как половчее выведать у десятника, в каком месте они намеревались похитить Елену.
– Надо самим ночью проникнуть в стан князя шипунов и выкрасть ту женщину, – высказался он с твёрдой решимостью именно так и поступить.
Десятника его неожиданное предложение не застало врасплох. Он хотел ответить Ивану, однако высокий белокурый воин поднял дротик, указал наконечником на далёкий утёс горной стены.
– Смотрите! – воскликнул он негромко.
Все повернули головы, чтобы глянуть в ту сторону.
– Парусник шипунов!
Десятник произнёс эти слова с холодной неприязнью, и Иван поднялся на ноги, посмотрел, куда смотрели остальные. Вдалеке от них крошечный шар казался подвешенной на прозрачной нитке бурой игрушкой. Не раздумывая, Иван уверенно высказал своё предположение:
– В нём сейчас нужная вашему князю женщина!
– Откуда ты знаешь? – глухо и с новой волной недоверия к нему возразил десятник.
Ответ Ивана последовал сразу.
– Лучше признать свою ошибку, если этой женщины в нём не окажется, чем проклинать себя за оплошность, если она там, а мы упустим такую возможность перехватить её.
На это десятнику возразить было нечем.
– В погоню! – строго приказал он стоящему возле руля управления парусом. – Там Стена Земли! Им не уйти!
Глава 5
Воин, который управлял парусом, доказал, что был опытным и искусным в своём деле. Расстояние до парусника шипунов постепенно сокращалось. В корзине под бурым воздушным шаром стали различимы обеспокоенные погоней люди. Их было четверо.
– Мы их нагоним, – пробормотал десятник, грудью подавшись на край корзины, напряжённо высматривая подробности вооружения противников.
Лишь три раскрашенных щита воинов шипунов: на каждом щите жёлтый крылатый змей летел по белому полю, – были закреплены снаружи их корзины. В ней суетились три воина, а четвёртой в углу стояла женщина. С плеч женщины ниспадал коричневый плащ из лёгкой кожи, и капюшон плаща накрывал её голову, скрывая лицо и волосы. Спиной к погоне, она неотрывно смотрела вперёд, на приближение громады скал горной стены, в клинообразное углубление на стыке неприступных смежных гор. Не оборачиваясь, она рукой указала к средине огромного пятна тьмы в углублении, и бурый парусник без задержки подчинился ей, плавно изменил, подправил направление движения.
Рулевой судна преследователей удачно поймал воздушный поток. Подхваченный резким порывом воздуха их парусник вскоре сблизился с парусником шипунов до полёта стрелы. В том паруснике и возле Ивана воины опустились на колена, по плечи укрылись за бортами корзин и за щитами. Лучники первыми изготовились к схватке. Кроме Ивана, только десятник остался стоять на ногах. Обеими руками вцепившись в край корзины, он высовывался из неё, пристально следил за женщиной. В отличие от шипунов, она тоже не проявила намерения укрыться в корзине, и ни разу не оглянулась.
Шипунам было удобнее начать перестрелку, их стрелы уже могли долетать до несущегося следом парусника. Первая выпущенная их лучником стрела пролетела до головы десятника, на излёте ударилась остриём о его шлем. Но он не шевельнулся. Лучники рядом с ним натянули тетивы, однако без его приказа
