видно, на той ли стороне она находится. Она пошарила рукой по краю, надеясь нащупать его, но, похоже, полотенца тут не было.
– Ты случайно не это ищешь?
Неожиданно раздавшийся голос Ксавье заставил ее вздрогнуть. Она подтянулась на руках и всмотрелась. Он сидел на террасе за столиком и держал в руках ее полотенце.
– Да, именно это, – ледяным тоном ответила она. – Не будешь ли так любезен принести его сюда?
– Почему бы тебе не прийти за ним самой?
Насмешливый вопрос вывел ее из состояния неустойчивого равновесия. Да что он себе позволяет?
– Хватит играть в дурацкие игры, Ксавье! – бросила она.
– Это не я, а ты играла в дурацкие игры сегодня днем, – тихо ответил он. – Между прочим, очень убедительно. Мои поздравления.
– Шшш… – Она кинула взгляд в сторону особняка.
Люсиль вызвалась искупать внука и находилась наверху, в его комнате, а Морис смотрел телевизор в гостиной. Но все равно окна были открыты и их голоса в полной тишине разносились довольно далеко.
– Не волнуйся, дверь закрыта, а из гостиной все равно не слышно, что происходит у бассейна. – Ксавье поднялся и пошел к бассейну, но остановился в нескольких метрах и протянул полотенце. – Можешь вылезать, – дразнящим тоном произнес он. – Я уже успел подсмотреть и могу заверить, что стесняться нечего. У тебя безупречная фигура.
– Это безобразие так вести себя! – возмущенно воскликнула Мишель, вылезая из воды. – А сцена, что ты разыграл при стариках, просто позорна!
– Ну, сцену-то устроила ты. – Он ухмыльнулся. – Но, надо сказать, неплохо вышло. Милые бранятся… Гениальная идея! Полагаю, это только добавило достоверности нашим отношениям.
– Я не об этом думала, – прошипела сквозь стиснутые зубы Мишель.
Она сделала всего два шага в его сторону и оказалась в круге света, отбрасываемого лампой, горящей на террасе. Не очень яркого, но она ощутила себя как на подиуме в луче прожектора.
Ксавье буквально пожирал глазами ее фигуру, и Мишель заметила, что взгляд его полон искреннего восхищения. Он оглядел ее длинные ноги, неширокие бедра, тонкую талию, крепкие груди, едва прикрытые красным купальником. Мишель встревоженно ощутила, что этот осмотр оказывает на нее воспламеняющее действие. Внутри начинало шевелиться неистовое, неконтролируемое желание.
– Если ты думала не о достоверности, тогда о чем? – спросил Ксавье, когда она подошла к нему.
Мишель не ответила и потянулась, чтобы забрать у него полотенце. Но он отвел руку.
– Послушай, Ксавье, не будешь ли ты любезен отдать мне его? – раздраженно произнесла Мишель.
– Нет, пока ты не скажешь мне, о чем думала, когда произносила свою страстную обвинительную речь.
– Полагаю, ты и сам отлично знаешь. – Она испепелила его взглядом. – Я пыталась немного уравнять наше положение. Ты ведь отдаешь себе отчет, что все делаешь так, чтобы тебя считали месье Совершенство. И что, когда мне придется сообщить старикам, что мы с тобой расстались, они тут же сочтут виноватой именно меня. И всю оставшуюся жизнь будут пилить меня, что я упустила самого выгодного жениха на свете.
– Правда? – Он довольно ухмыльнулся. – Что ж, приятно сознавать это.
– О, убери-ка эту самодовольную ухмылку, месье Совершенство. Я-то ведь абсолютно точно знаю, кто ты такой на самом деле: холодный и расчетливый обманщик, больше ничего! – яростно выговорила Мишель.
– Кто-нибудь говорил тебе, что ты еще красивее, когда злишься?
Ты, тут же вспомнила она. Но не позволила себе расслабиться, стараясь держаться за свой гнев, как за спасательный круг, который придавал ей сил для сопротивления его сногсшибательному обаянию.
– He пытайся сменить тему Ксавье, – ответила она. – Именно благодаря твоим безответственным заявлениям нам теперь придется назначать день, чтобы успокоить Люсиль и Мориса.
– Ничего страшного, можем и назначить, – безмятежно ответил он. – Не вижу большой проблемы.
– Ты, возможно, и нет, зато я вижу! Ты должен был проявить себя джентльменом и принять на себя вину за то, что мы не можем назначить свадьбу в ближайшее время. А теперь они будут злиться на меня, когда выяснится, что ждать слишком долго…
– Какой бы день мы ни выбрали, им придется смириться с этим, вот и все. – Ксавье прикоснулся к ее мокрому лицу, заставил взглянуть ему в глаза. – Так что хватит волноваться.
Мишель отчаянно пыталась продолжать злиться. Так ей легче было выносить предательство собственного тела, которое нахально отказывалось слушаться голоса разума.
– Думаю, то, что мы делаем, просто отвратительно! – дрожащим голосом заявила она. – Ты – прирожденный лжец, Ксавье Морандель, как и мой бывший жених…
– Только не строй из себя праведницу, – прервал он ее. – Я выручил тебя из очень неприятной ситуации, когда ты заварила всю эту кашу. Именно ты солгала первой, помнишь?
Ей стало ужасно неловко и стыдно.
– Да, конечно, но я не намеревалась зайти так далеко. В тот день в отеле, когда наткнулась на тебя, я уже собиралась признаться полковнику.
– Но не призналась, – заметил он.
– Нет, но собиралась же, – твердо стояла на своем Мишель. – А ты затягиваешь нас все глубже и глубже в трясину вранья. Даже довел до того, что Люсиль верит, будто мы глаз друг с друга не сводим, что между нами существует неудержимое физическое влечение. – Она вскинула голову и встретила его взгляд, надеясь, что, произнеся эти слова вслух, сможет доказать себе их лживость. – А ведь это не так.
– Не так? – переспросил Ксавье с обольстительной, манящей чувственностью, потом медленно и вызывающе обвел глазами ее фигуру.
Мишель ощутила себя голой и беспомощной под его пристальным взглядом.
– Полно, Мишель, это единственное, в чем мы не лжем, – пробормотал он. – Ты сама прекрасно знаешь, что нас влечет друг к другу.
Она почувствовала, как по спине побежали мурашки, но не от холода, а от возбуждения. Ксавье наклонился ниже и, прежде чем она поняла, что у него на уме, поцеловал ее. Мягкое, но провокационное касание его губ разожгло те чувства, которые весь день тихо тлели.
Уже ни о чем не думая, Мишель придвинулась ближе, обхватила руками его шею и прижалась к нему мокрым телом… Когда он в конце концов прервал поцелуй и отстранился, ее била крупная дрожь.
Ксавье тут же завернул ее в полотенце и начал энергично растирать, пытаясь согреть.
– Ты замерзла.
Но Мишель продолжала дрожать. Ей не было холодно, совсем наоборот, ее сжигал огонь неутоленного желания. Больше всего на свете ей хотелось, да нет, просто необходимо было ощущать на себе его руки, его губы… Скорее, скорее утолить страсть, прекратить эту пытку!
Мишель не могла больше терпеть и придвинулась еще ближе.
– Ну хорошо, признаю, между нами существует сексуальное влечение, – неохотно допустила она. – Но это чистый секс. Если мы переспим друг с другом, все испарится без следа.
– Хочешь попробовать? Давай займемся любовью и посмотрим, к чему это приведет.
Сердце Мишель бешено билось. Как ей хотелось сказать «да»!
Но не успела она открыть рот и выговорить короткое слово, как французские двери террасы распахнулись и Мишель поспешно отстранилась.
– Извините, что потревожила вас, молодые люди, – с улыбкой сказала Люсиль, – но Серж хочет, чтобы вы, Мишель, уложили его в кровать.
– Да… да, конечно. – Она была счастлива, что не пришлось отвечать на провокационный вопрос Ксавье.
Мишель накинула купальный халат поверх полотенца и заспешила в дом. Интересно, что бы она сказала, если бы не своевременное появление Люсиль? Желание было таким сильным, что, наверное, согласилась бы.
Вечером ей пришлось потратить немало сил, прежде чем удалось успокоить Сержа. Ему непременно
