она перестала быть уверенной, в чем либо, даже в том, как ее зовут.
Мишель захотелось, чтобы Люсиль и Мориса не было сейчас с ними, чтобы все внимание Ксавье принадлежало ей и только ей. Ну и пусть их роман будет мимолетным. По крайней мере, она насладится им сполна – ведь жизнь так коротка! Они оба одинокие, не связанные семейными узами люди, поэтому их интрижка никому не причинит вреда.
Мишель вдруг поняла, по какому опасному руслу потекли ее мысли, и потянулась к бокалу.
Тарелки с закуской были убраны, и им подали телятину а-ля террамель с соусом «бландернье». А разговор перешел на жизнь четы Кальдерон во Флориде.
– Вы непременно должны как-нибудь привезти к нам Сержа. Приезжайте всей семьей, – сказала Люсиль Ксавье.
– С огромным удовольствием. – Он взглянул на Мишель. – Правда, дорогая?
«Всей семьей» – какие прекрасные слова! Но они не семья и никогда ею не будут, напомнила она себе, однако умудрилась пробормотать нечто утвердительное.
Раскат грома раздался намного ближе, чем раньше, и Мишель опасливо покосилась на открытую дверь террасы.
– Боишься грозы? – спросил Ксавье.
– Нет, – тут же ответила она, потом заметила, как он недоверчиво усмехнулся, и призналась: – Да, боюсь. Если бы была дома, то уже выкручивала бы пробки.
– Не беспокойся, дорогая, я позабочусь о тебе. Если гроза подойдет ближе, сделаю то же самое, – пообещал он с улыбкой.
Мишель посмотрела ему в глаза и не смогла не улыбнуться в ответ.
Люсиль и Морис обсуждали, в какое время лучше всего приехать к ним в гости, но молодая женщина слушала и не понимала их. Слова пролетали мимо, не откладываясь в сознании. Она думала о том, что произойдет, если она поднимется с Ксавье в его спальню. Вспоминала поцелуй у бассейна и удивительно чувственное ощущение, когда их тела соприкоснулись. Если даже это доводит ее почти до неистовства, то что же случится, если она забудет о сдержанности?…
– Мишель, Мишель, – услышала она чей-то голос, пришла в себя и обнаружила, что уже подали десерт и кофе.
Люсиль улыбнулась.
– Я спрашивала, не будете ли вы возражать, если мы с Морисом откажемся от кофе, а отправимся на покой. Мы оба устали, а я еще не совсем окрепла после болезни.
– О нет, конечно, не буду, – ответила Мишель. Она готова была сгореть от смущения, поняв, что не слышала ни единого слова, потому что смотрела на Ксавье. – Я сама собираюсь лечь пораньше.
– Я так и подумала, – улыбнулась Люсиль и засмеялась, заметив растерянное лицо молодой женщины. – Ну полно, не смущайтесь, мы не настолько состарились, чтобы забыть собственную молодость. К тому же вы все равно скоро поженитесь.
– Люсиль, вы не должны уходить, только чтобы дать нам побыть наедине. – Мишель ужаснулась намеку в словах пожилой дамы и боялась даже глаза поднять на Ксавье.
Но та снова засмеялась и поднялась со своего места.
– В нашем возрасте начало одиннадцатого уже глубокая ночь, дорогая. Так что, если позволите, мы удалимся. Спасибо, Ксавье, за прекрасный день.
– Пожалуйста, – искренне ответил он. – Поверьте, я получил огромное удовольствие от вашего общества.
– Не могли бы вы заглянуть на минутку к Сержу и посмотреть, спит ли он? – попросила Мишель, когда пожилые супруги были уже у двери.
– Конечно, – тут же согласилась Люсиль. – Спокойной ночи.
Они вышли, а Ксавье взял бутылку и долил Мишель вина.
– Я же тебе говорил, что они не старомодные и не ригористы, – с усмешкой сказал он.
Ей снова стало жарко.
– Она так сказала потому, что боялась смутить меня.
Ксавье поднял свой бокал.
– Все равно я считаю, что вечер удался.
– О да, они очень милые люди.
– И очень понимающие. – Он улыбнулся той самой улыбкой, что действовала на нее безотказно.
Мишель сделала глоток кофе, надеясь, что горячий крепкий напиток приведет ее в чувство. Но безумные мысли не оставили ее, и она снова представила, какой могла бы оказаться ночь, проведенная вместе с Ксавье.
Гроза подошла совсем близко, поднялся ветер и начался дождь. Ксавье встал и выключил верхний свет.
– Так лучше? – спросил он.
Она кивнула, хотя была не уверена, действительно ли лучше, потому что теперь горели только свечи и обстановка стала еще интимнее.
– Если хочешь, можем забрать кофе и вино и перейти в гостиную.
Но Мишель попыталась отказаться.
– Нет-нет, уже поздно, – сказала она, стараясь оторвать от него взгляд. – Вечер был чудесный, но мне пора.
Правда, ужасная правда заключалась в том, что ей мучительно не хотелось уходить и разрушать окружающую их сейчас атмосферу интимности.
Приказав себе не сходить с ума, она попыталась отодвинуть стул, но не смогла заставить тело повиноваться. У него было свое мнение, своя воля.
– Мишель… – Она неуверенно посмотрела на Ксавье, который прошептал: – Ты ведь знаешь, что я схожу по тебе с ума с той самой минуты, как увидел тебя… Знаешь?
Голова ее закружилась, сердце подкатилось к самому горлу и забилось там, мешая дышать.
– Я… я полагала… полагаю, что нам не надо смешивать игру и реальность. Это ошибка! – быстро произнесла она, будто надеялась словами рассеять свое желание.
Ксавье накрыл ее руку своей и начал поглаживать большим пальцем гладкую нежную кожу. Она задрожала от едва сдерживаемой страсти.
– Но я хочу заняться с тобой любовью и предполагал… Нет, я знаю, что ты тоже хочешь меня.
Его глаза гипнотизировали ее. Она не могла думать ни о чем, кроме его губ, кроме того, как ей хочется, чтобы он поцеловал ее.
– Возможно, – прошептала Мишель, постепенно сдаваясь мощному чувству, которое толкало ее к нему. Его красивые губы изогнулись в самодовольной улыбке. Она тут же заметила ее и поспешно добавила: – Но это еще ничего не значит.
Наступило молчание. Молчание, прерываемое только раскатами грома да шумом ливня за окном, такими же яростными, как и биение ее несчастного, измученного сердца.
Она заставила себя подняться. Он сделал то же самое.
– Так или иначе, вечер удался. Спасибо.
Ксавье обошел стол и остановился перед ней.
Потом неторопливо взял за руку.
Она вопросительно посмотрела на него.
И тут он наклонил голову и поцеловал ее. Сначала его губы были нежными и ласковыми. Они мучительно-соблазнительно играли ее губами, еще больше разжигая страсть.
Дикий яростный рев стихии за окном казался эхом чувств, бушующих в их сердцах. Мишель обхватила его за шею, прижалась изо всех сил и ощутила, как в ответ Ксавье обнял ее так сильно, так страстно…
Поцелуй стал глубже и жарче. Она вся отдалась чувственным ощущениям и упивалась ими, как никогда прежде. Да, она хочет его. Желает его. Жаждет. Он нужен ей!
Ксавье чуть отстранился.
– Пожалуй, нам стоит продолжить наверху. Как тебе кажется?
Прозвучавшая в его голосе самоуверенность на мгновение заставила ее очнуться, но, посмотрев ему в
