В этот момент в кабинет вошла Клер. Ее лицо светилось радостью.
— Так вот вы где! — воскликнула она.
Рут надела туфли и встала.
— Который час? — поинтересовалась она.
— Четверть восьмого, — угрюмо прозвучал ответ.
— Мне надо ехать в больницу, — сонным голосом проговорила Клер. — Необходимо навестить одного… пациента.
Леон еще ночью уехал на дежурство, поэтому Рут подумала, уж не к нему ли собирается подруга.
— Нет проблем, — сказал Алан. — Я отвезу в город вас обеих. К тому же и у меня самого есть там кое-какие дела.
Когда они подъехали к больнице, Клер, хлопнув дверцей машины, поспешила к подъезду. Алан спросил Рут:
— Тебя что-то беспокоит?
— Мне кажется, она пошла к Леону, — высказала свои подозрения Рут.
— Наверняка.
— Тебе это безразлично?
— Представь себе, — спокойно ответил Алан. — Где бы ты хотела позавтракать сегодня? Поедем в «Бреннанс».
— Ничего не понимаю, — грустно пожала плечами Рут, — ты не беспокоишься о Клер?
— Придет время, и ты все узнаешь. — Он загадочно улыбнулся.
Рут никогда не считала себя тупицей, но в эту минуту она ровным счетом ничего не понимала в отношениях этих двух людей.
Ресторан «Бреннанс» был построен в классическом стиле и представлял собой замкнутый четырехугольник с внутренним двориком. В зале не оказалось свободных мест, поэтому им предложили подождать. Их занесли в специальный список ожидающих и предложили прийти через час.
Чтобы убить время, они решили прогуляться и, взявшись за руки, медленно пошли по узкой улочке Французского квартала.
— Я недавно где-то вычитала, что французы основали Новый Орлеан в 1718 году. С 1762 года испанцы начали постепенно вытеснять их отсюда и к 1768-му составляли уже основную часть городских жителей, оставив прежним поселенцам лишь небольшую территорию. Французский квартал — все равно что город в городе.
Они дошли до площади Джексона и покормили там голубей. На обратном пути Рут подумала, что никогда не была так счастлива, как сегодня. Увы, скоро он женится на Клер — да, да, надо честно признать это, — и больше никогда они не смогут быть вместе. Быть может, сегодня Алан последний раз рядом с ней.
Завтрак превзошел все ее ожидания. Окорок, свежий теплый хлеб прямо из пекарни, яйца и знаменитый кофе. Рут, не отрываясь, смотрела на Алана, но его лицо абсолютно ничего не выражало, и она стала опасаться, что ему с ней скучно.
Когда же они встали из-за стола, Алан взял ее за руку и улыбнулся:
— Мне так хорошо с тобой. По-моему, ты из тех женщин, с которыми одинаково интересно и на светском балу, и на рыбалке.
Из ресторана они ехали молча. Алан припарковал машину возле ее дома и выключил двигатель.
— Я доберусь сама. Не провожай меня, — сказала она, боясь, что в квартире не устоит перед соблазном, если он обнимет ее.
— Вот еще. — Алан вышел из машины и взял с заднего сиденья ее сумку.
Колени у Рут подгибались, когда она отворила дверь и вошла. Окна в квартире были задернуты занавесками, что создавало интимную обстановку.
Следом за ней вошел Алан и поставил сумку у стены.
— Я должна поблагодарить тебя за все… — Она надеялась, он поймет, что должен уйти, но Алан стремительно шагнул к ней и заключил в объятия.
— Не стоит благодарностей, — сказал он и принялся неистово целовать ее.
Всякое сопротивление было бесполезным. Кровь взыграла в ее жилах. Она прижалась к его широкой груди и, поворачивая лицо, подставляла под его поцелуи. Она не сопротивлялась, когда его рука ласкала ее грудь, только вздыхала в ответ, отзываясь на ласку.
Сначала он целовал ее медленно, потом, теряя над собой контроль, стал целовать пылко. Она совсем потеряла голову и крепко прижалась к нему.
Произошло то, чего Рут так боялась. Он возбудил в ней желание, и теперь оба не могли остановиться. По ее щекам потекли слезы, она не смогла сдержать рыданий.
Алан ласково обнял ее лицо и прошептал:
— Рут, дорогая, не плачь, пожалуйста, не плачь.
Он начал осыпать поцелуями ее лицо, и, когда губы их встретились, она ощутила горечь собственных слез на его губах.
— Пожалуйста, не надо, — умоляюще шептала Рут, отрываясь от него. — Я дала себе слово, что это больше никогда не повторится.
Он положил руки ей на плечи, а она не была в силах сбросить их — даже легкое прикосновение волновало ее.
— Зачем все это? Ты помолвлен с моей лучшей подругой, — продолжала она. — Она носит твой перстень. Ты должен решить, кто из нас тебе дороже.
— Рут…
— Обещай мне, Алан, что не станешь предпринимать попыток увидеться со мной, пока Клер носит твой перстень.
— Со временем ты все узнаешь, — тихо пробормотал Алан, — а сейчас, сейчас просто верь мне.
Она закрыла глаза, пытаясь сдержать слезы.
— Я не хочу покидать тебя такой.
— За меня не волнуйся, со мной все в порядке.
— Хорошо, я сегодня же все выясню.
Алан ушел. Он просил, чтобы она верила ему. Конечно, разве он стал бы строить дом или нанимать сыщиков для поисков, если бы не любил ее! Ну что же, предположила она, сегодня Алан должен поговорить с Клер и сделать свой выбор.
Она взяла со столика газету и битый час пыталась сосредоточиться на ней, однако безуспешно. Затем она услышала приближающиеся шаги. У нее замерло сердце.
Дверь отворилась, и в комнату вошла Клер. Голова ее была опущена, глаза красны от слез.
— Привет, — буркнула она.
— Что случилось? — спросила Рут.
— С Алом поссорилась.
Клер откинула прядь волос со лба, и Рут увидела, как на ее руке блеснул перстень. Алан сделал свой выбор.
7
В течение последующих нескольких дней Рут не виделась не только с Аланом, но и с Клер. Все свободное время она теперь проводила в ЗДБ, помогая Стиву Грету оформлять документы. Их дружба крепла день ото дня. Когда Рут была готова разрыдаться из-за своих душевных переживаний, Стив успокаивал ее. Он помогал ей улыбаться в самые трудные для нее минуты, и Рут постепенно начала замечать у Стива качества, которые нравятся всем женщинам. К тому же ей льстило, что он не скрывает своего к ней интереса. И все-таки властителем дум Рут оставался Алан — мужчина ее мечты.
В один из вечеров Рут и Стив задержались в его кабинете. Он сидел за столом, а она расхаживала из
