виднелось кафе «Красный вагончик», оригинально переоборудованное из старого железнодорожного вагона. Все фонарные столбы, окаймляющие пешеходную дорожку, были увиты лентами, украшены гирляндами и декоративными фонариками.
— В котором часу откроем завтра наш елочный базар? — спросила Шона.
— На меня до середины дня не рассчитывайте, — сказал Джин.
— До середины дня?! Ах ты лентяй! — взвилась Шона.
— Утром у меня тренировка. И не бросайся словами! Кого это ты называешь лентяем?! — Джин шутливо стукнул ее кулаком по плечу и одновременно одарил лучезарной улыбкой. В присутствии Чака Шона подавила желание стукнуть Джина в ответ и вместо этого только улыбнулась.
— Есть хочется! Давайте закроем лавочку и поедем домой, — предложил Чак, когда часы на башне здания суда пробили четыре раза.
— Минуточку, — сказала Шона. — Этот красный бант на двери выглядит как-то сиротливо.
— Поторапливайся, Шона, мороз крепчает, — посоветовал Джин.
— Я сейчас. — Шона поспешно добавила к банту зеленую еловую ветку и серебряный колокольчик.
— Я знаю один верный способ выдворить ее отсюда! — С этими словами Джин повернулся и театральным жестом схватил Шону за ноги. Не успела она запротестовать, как Чак подхватил ее под руки. Мальчики трусцой подбежали со своей ношей к грузовику-зерновозу, который Чак снова одолжил у своего дяди, и забросили ее в кузов. Смеясь над ее притворным негодованием, Чак запер на висячий замок офис. Затем они с Джином вскочили в кабину грузовика.
Шона тоже рассмеялась и принялась колотить руками о борта кузова, крича:
— Вот и ладно! Я поеду домой здесь! Я крепкая, я выдержу! Послушайте, как я рычу!
Мотор заурчал, заглушая ее возгласы. Как только грузовик тронулся с места, холодный встречный ветер обжег Шоне глаза.
— Эй, ребята! Я тут замерзаю!
Дверца кабины со стороны Чака распахнулась.
— Мне показалось, что кто-то тут тихонечко скулит, — поддразнил Шону Чак. — Иди сюда, Малявка. Мы такие великодушные, что позволим тебе проехаться в кабине с двумя взрослыми мальчиками.
Всю дорогу домой они подшучивали друг над другом, и было очевидно, что настроение у всех троих праздничное.
— Завтра, после Дня благодарения, торговля должна пойти бойко. Я открою наше заведение пораньше, часов в восемь. Как ты на это смотришь, Малявка? Сможешь собраться к этому времени? — спросил Чак, въехав на подъездную дорожку.
— Нет проблем! — ответила Шона, вылезая вместе с Джином из машины. Она помахала Чаку, когда грузовик отъезжал.
Джин зашагал к дому, принюхиваясь на ходу.
— Фантастически вкусно пахнет. Наконец-то мы примемся за праздничный обед!
Наутро Шона надела теплое нижнее белье, самые толстые свои джинсы и один на другой три джемпера, сочетающиеся по цвету. Она порылась на чердаке в поисках лампочек и украшений, выволокла наружу керосиновый обогреватель и транзисторный радиоприемник.
Чак подкатил к дому без нескольких минут восемь. Шона встретила его на крыльце.
— С добрым утром! — сказала она, улыбаясь.
Чак, указав на груду предметов у ее ног, спросил:
— Надеюсь, это все?
Шона кивнула и помогла ему перенести вещи в грузовик.
По дороге в центр города Чак сказал, что в девять часов он позвонит в электроэнергетическую компанию.
Звонить он пошел в соседний дом, и у Шоны упало сердце. «Там ли Мелисса? Не воспользовался ли Чак этим телефонным звонком как предлогом, чтобы повидаться с ней? Как же, нуждается он в каком-то предлоге! — размышляла Шона. — Надо знать Мелиссу, она ему проходу не дает, зачем тут предлог?»
Когда Чак вернулся, Шона не смогла заставить себя узнать, была ли Мелисса дома. Вместо этого она спросила:
— Когда подключат электричество — прямо сейчас?
Чак погрел ладони над установленным в офисе керосиновым обогревателем.
— Очень уж высока плата за обслуживание, — ответил он.
Шона ахнула, когда он назвал цифру.
— Это и впрямь много! Ведь нам электричество нужно всего на три-четыре недели.
— И все-таки я не представляю себе, как мы сможем обойтись без него. А ты что скажешь? — спросил Чак.
Шона вздохнула.
— Может, нам лучше дождаться Джина и обсудить этот вопрос с ним.
Часам к десяти купили по елке двое учителей, предъявившие купоны с книжных закладок. Но вообще-то елки продавались прискорбно медленно. Настал и прошел час перерыва на ленч, а Джин все не появлялся. Шона с Чаком договорились, что есть будут по очереди, чтобы не упустить покупателей.
— Вы звонили на радиостанцию, сказали им, что мы хотим подарить им рождественскую елку для сбора пожертвований? — спросила Шона у Чака, когда он вернулся после ленча.
— Мы не знали, с какой стороны к этому подойти, — сказал Чак, садясь на пустой ящик. Он прислонился спиной к стене и стал наблюдать за тем, как Шона выводит на оконном стекле надпись «Праздничные поздравления».
— Надо позвонить по номеру прямой связи с радиослушателями, — пояснила Шона.
— И говорить прямо в эфир? — На лице Чака отразилось сомнение.
— Конечно, а почему бы и нет? Ведь это принесет пользу нашему делу.
— Пожалуй, — вымолвил Чак без особого энтузиазма.
— Если хочешь, давай позвоню я, — вызвалась Шона.
Чак улыбнулся ей.
— Хорошая мысль! Ты, Малявка, смелая девчонка. Мне это всегда в тебе нравилось.
От его похвалы Шону бросило в жар.
— Надеюсь, Джин сейчас не слушает эту станцию, — проговорила она. — Если я сваляю дурака, он, наверно, выгонит меня из дома, вычеркнет из списка членов семьи.
Чак рассмеялся.
— Не беспокойся! Я тебя удочерю. «Ужасно! — подумала Шона. — когда же он наконец поймет, что я не маленький ребенок?» В этот миг колокольчики, которые Шона привязала к двери, дружно зазвенели. В офис влетела Мелисса Доути, хорошенькая, как картинка, в своем пушистом розовом пальто. Закрыв за собой дверь, она ослепительно улыбнулась.
— Привет, Чак! Привет, Шона! Как идет торговля?
Чак вскочил на ноги и во весь рот улыбнулся ей в ответ.
— Если ты ищешь лучшую елку в городе, ты пришла туда, куда нужно!
— Вот это да! Какой шустрый продавец! Я просто обожаю рвение в молодых людях. — Мелисса несколько раз взмахнула своими густыми ресницами цвета бронзы, и Шона отметила про себя, что у нее-то Чак не спросил, не попала ли ей в глаз соринка.
Возмущенная слишком уж кокетливым поведением гостьи, Шона сказала, что ей нужно выйти.
— Пойду позвоню туда, — бросила она на ходу Чаку.
— Тебе нужно позвонить? Воспользуйся телефоном в салоне. Нет, правда же! Я прошу тебя, — стала настаивать Мелисса, когда Шона вздумала было отказаться.
— Спасибо! — любезно поблагодарила Шона, скрывая чувства, далекие от благодарности.
В салоне Шону тепло встретила миссис Доути, В ответ на просьбу Шоны позволить ей воспользоваться телефоном она сказала:
— Телефон, золотко, в задней комнате. Звоните на здоровье!
«И как только у такой славной женщины могла вырасти такая кривляка дочь?» — мысленно
