Головастый, конечно, читает хуже кота Ямомото. Но всё-таки читает. А почему? Да потому что он целых два года учился в школе! В самой настоящей человечьей школе на той стороне оврага.
Головастый тогда жил у сторожа, и сторож разрешил ему поучиться. Повезло Головастому. Я как-то сказал:
– Хорошо тебе, Головастый. Если бы я два года учился, я бы и других поучил. Поучи нас, Головастый.
Головастый сразу стал важный.
– Ты не понимаешь, – сказал он. – Учат в школе. А где я вас буду учить?
– А ты поучи нас в овраге.
– Нужна доска, – сказал Головастый.
Доску мы быстро нашли. На стройке сколько угодно досок. Мы оторвали одну от забора и принесли. Головастый с сомнением потрогал её лапой.
– Садитесь все вот так, – сказал он. – Нет, наоборот. Крошка, не хихикай. Такса, подвинься ближе. Нет, лучше давайте по-другому.
Он долго рассаживал нас, а потом спрятался в кусты и вышел оттуда в своей шляпе.
– Здравствуйте, дети, – важно сказал Головастый.
Крошка хихикнул.
– Крошка, иди к доске. – Головастый был очень строг.
Крошка вильнул хвостиком и уселся на доску.
– Отвечай урок!
– Чего? – спросил Крошка.
– По-твоему, я должен подсказывать? – важно сказал Головастый.
– А что такое урок? – спросил я.
– Это такая вещь, которую нужно рассказывать, – объяснил Головастый.
– А чего рассказывать-то? – снова хихикнул Крошка.
– Рассказывай чего хочешь, а я поставлю отметку.
Крошка поднял мордочку кверху и задумался.
– Ну, это… – начал он, – иду я вчера, иду, а в моём ящике сидит мышь. Я за ней кинулся и побежал.
– Поймал? – спросил Головастый.
– Нет, не поймал. Она в норку ушла.
– Молодец, ставлю пять! – сказал Головастый и нацарапал на песке какую-то закорючку.
– Такса, иди к доске! Отвечай урок.
Такса поправила бант.
– Когда я жила на даче, у меня было много еды…
– Ха-ха-ха! – засмеялся Крошка.
– Крошка, не мешай, – сказал Головастый.
– Меня кормили колбасой, – обиженно сказала Бывшая Такса.
– Ха-ха-ха! Колбасой! Вот умора! – надрывался Крошка.
– Почему ты смеёшься? – спросила Бывшая Такса. На глазах у неё показались слезы. – Да, меня кормили колбасой, и это все знают…
– Молодец, ставлю пять, – поспешно сказал Головастый.
На доску уселись Новые. Они стали хвалить своего Человека. Какой он хороший, какой сильный и смелый. Всё это мы уже слышали, но Головастый сказал:
– Молодцы, ставлю пять.
Быть учителем Головастому очень нравилось. Он даже шляпу сдвинул на одно ухо.
– Хромой, иди к доске!
Хромой, как всегда, стеснялся и бормотал что-то непонятное.
– Это… ну, как-то раз… это самое…
– Молодец, ставлю пять! – с удовольствием сказал Головастый. – Гордый, пойдёшь к доске?
– Ещё ничего не придумал, – сказал я.
– Молодец, ставлю пять! – не слушая, объявил Головастый.
– А мне можно к доске? – спросил Чёрный.
Головастый растерялся и замолчал. Чёрный вышел вразвалочку, пихнул лапой доску и сказал:
– Все вы дураки. Собака должна быть собакой. Зачем ей читать по-человечьи? Зачем носить шляпу? Всё равно Человек не отдаст вам свою одежду и не отдаст еду. Нам достаются только объедки. Вот мой рассказ. Что мне поставишь, Головастый?
– Ставлю пять, – промямлил Головастый и вздохнул.
– То-то, – сказал Чёрный. – И не забывайте, что раньше Человек и Собака разговаривали на одном языке. Нам незачем учиться человечьим словам, пока люди будут такими.
Чёрный прав. Раньше Человек и Собака говорили одинаково. Об этом мне рассказывала мать, когда я был глупым щенком.
Глава 10. КАК ЧЕЛОВЕК И СОБАКА СТАЛИ ГОВОРИТЬ ПО-РАЗНОМУ
Когда Человек и Собака говорили одинаково, они жили вместе и всё делили поровну. У них был маленький домик, огород и поле.
Утром Собака вставала и шла пасти коров, а Человек пахал и сеял. Урожай собирали вместе, пищу ели одну.
Как-то пошли на охоту. Долго гоняли зверя, и Человек сказал:
– Устал я бегать, за тобой не поспеваю. Ведь у тебя четыре ноги, а у меня всего две.
– Ладно, – говорит Собака, – отдохни. Я подгоню к тебе зверя, а ты лови.
Так и стали делать. Собака бегает, гоняет дичь, а Человек стоит на месте и ловит.
Поймают дичь и съедят. Человек говорит:
– Надоело мне жевать сырое мясо. Вон у тебя какие клыки, а у меня маленькие зубы. Свари мне мясо, чтоб мягче было.
– Ладно, – говорит Собака.
Сварила ему мясо.
Так и пошло дальше. Человек ест варёное, Собака сырое. Варит, парит Собака, солью посыпает, украшает корешками. Вкусно! Человек ест больше и больше. Толстый стал, тесно с собакой в домике. Тогда и говорит:
– Здесь повернуться негде. Построй себе конуру. У тебя шерсть, не замёрзнешь, а у меня всего-навсего кожа.
– Ладно, – сказала Собака и построила себе конуру.
А в те времена много страшных зверей бродило по лесу. Соберутся ночью, заглядывают в окна, рычат. Человеку страшно. Говорит Собаке:
– Без тебя спать боюсь, а с тобой тесно. Ты бы ночью отогнала зверей, покричала на них.
– Ладно, – говорит Собака, – покричу.
Ночью собрались страшные звери. Собака вышла и стала кричать:
– Уходите отсюда, загрызу!
Утром Человек говорит:
– Всю ночь ты мне спать не давала. Кричишь «загрызу! „, а мне страшно. Ты что-нибудь простое кричи, например «гав-гав!“.
Ночью пришли страшные звери, Собака вышла и стала кричать:
– Уходите отсюда, гав-гав!
Утром Человек говорит:
– Опять ты мне спать не давала. Как крикнешь «уходите отсюда! „, мне кажется, меня из дома выгоняют. Ты лучше просто кричи «гав-гав!“.
Ночью опять пришли страшные звери, Собака на них закричала:
– Гав-гав!
Но и тут Человек недоволен:
