Не путай бизнес с любовью. Я понимаю, что, возможно, ты привык именно к таким отношениям, но, видишь ли, подобные «сделки» меня не устраивают.
Ты понимаешь, о чем я?
Он едва заметно кивнул и закусил губу.
Надо же, внемлет мне, как оракулу! Что ж, Лепилин снова удивил меня. На этот раз — готовностью к откровенному разговору.
— А что, если нам переместиться на кровать? — смело предложила я. Видя, что мой клиент немного сник, я решила сделать ему успокаивающий массаж.
Ложиться с Лепилиным в постель и вот так, с ходу, заниматься с ним любовью, не входило в мои планы: он — мой клиент, я — его бодигард. Что же касается массажа, то он был задуман мной в качестве ловкого дипломатического хода в духе изворотливого Талейрана. «Зачем добавлять огорчений этому мальчику», — подумала я, видя, какую неуверенность, если не сказать растерянность, выражало его лицо!
— Пошли, — скептически пожал он плечами.
К моему изумлению, он не обрадовался и не смутился такому откровенному предложению с моей стороны. Видимо, чувствовал себя не в своей тарелке: инициатива на этот раз принадлежала женщине, а он к этому не привык.
Он вылез из ванны и, едва промокнув плечи и грудь мягким махровым полотенцем, которое лежало на одной из подушек, галантно протянул мне руку.
Он застыл в пародийно-вежливом поклоне и стал похож на витринного манекена. Я не выдержала и захохотала: глядя на меня, рассмеялся и он. Нам сразу стало как-то легче. Я скользнула на пол, обнаружив под ногами большую лужу: с обнаженного тела Олега струилась вода. Я отметила про себя, что Лепилин был сложен весьма недурно: стройный, плечистый, с прекрасно развитой мускулатурой и поджарым задом.
Не обращая внимания на мои протесты, он принялся вытирать меня, подолгу задерживаясь на груди и бедрах. Наконец наши губы встретились и слились в страстном поцелуе.
Желание, огненной стрелой вонзившееся в нижнюю части живота, сначала боязливо замерло, а потом разлилось раскаленной лавой нетерпения. Я еле справилась с этим порывом и с трудом оторвалась от его губ. Олег снова захотел привлечь меня, не понимая, почему я сопротивляюсь, ведь он наверняка инстинктивно почувствовал отклик моего тела на его страстные ласки.
— Пойдем в спальню, — прошептала я.
Мы поднялись по винтовой лестнице на второй этаж, прошли в отделанную темно-синими атласными обоями спальню и плюхнулись на широченную кровать.
— Вот так сексодром! — восхищенно воскликнула я.
— Давай испробуем, — он начал жадно и нетерпеливо ласкать губами мое тело.
— Постой, давай я вначале сделаю тебе небольшой массажик, — шепнула я.
— Потом, — Олег неохотно оторвал губы от моей груди.
Немного отстранившись, я ловким движением перевернула Олега на живот и села сверху, прижимая его к постели тяжестью своего тела. Он почти не сопротивлялся. Да если бы даже и сопротивлялся!..
Впрочем, усыпила я его не сразу. Вначале я действительно сделала ему легкий, успокаивающий массаж.
Мне было приятно ощущать под пальцами его гладкую упругую кожу, от которой приятно пахло ароматным парфюмом.
Помассировав его минут десять, я решила, что этого будет достаточно. Продолжая нежно поглаживать его кожу, я легко надавила на две симметрично расположенные точки на задней стороне шеи. Через минуту мой клиент уже спал сладким сном, раскинувшись на огромной кровати и причмокивая во сне, точно ребенок, которому снится любимая игрушка.
Я поднялась с постели и отодвинула створку встроенного шкафа-купе. Взяв с вешалки темно-зеленый махровый халат, я надела его и спустилась вниз. Собрав свои шмотки, я снова вернулась в спальню.
Глава 4
Меня разбудил телефон, трезвонивший прямо мне в ухо с рядом стоящей тумбочки. В ярком свете луны, освещавшем стену, я увидела, что часы, висящие над кроватью, показывают двенадцать часов. Несмотря на несмолкающую трель, Лепилин просыпаться явно не собирался. Я откинула простыню и, протянув руку, взяла трубку.
— Квартира Лепилина, — произнесла я в трубку.
— Меня зовут Валерий Николаевич Лепилин, — услышала я властный, но чем-то встревоженный тенор, — и я хотел бы знать, где мой сын?
— Спит. Может быть, разбудить его?
— Не нужно, — в голосе Лепилина-старшего я не уловила слабости или неуверенности, присущей людям, перенесшим инфаркт. — Вы, я полагаю, Евгения Охотникова?
— Да, — ответила я, удивившись про себя его информированности.
— Мне нужно срочно тебя увидеть, — перешел он вдруг на «ты».
— Если вы по поводу работы, то, боюсь, мне придется вас разочаровать. Сейчас я охраняю вашего сына, поэтому…
— Я знаю, — перебил он меня. — Ничего с ним не случится. Просто запри его дома — и все. В его квартиру не так-то просто проникнуть.
