что не додумался развести огонь, и крепко сжал так удачно оказавшуюся от него саблю. Зверь глухо зарычал, выражая недовольство. Его упругий хвост бил по его задним лапам.
Рич махнул саблей в его сторону. Как бы не разозлить его еще больше...
Пантера с рычанием бросилась на Рича. В голове у того мелькнула мысль о том, что если не удастся прогнать, то нужно хотя бы увести ее от Эда; он сделал еще один выпад саблей, попав подбежавшему зверю прямо по голове.
Пантера чуть опешила - видимо, еще никто в этих девственных джунглях не оказывал ей такое бурное сопротивление. Воодушевленный своим успехом, Рич ударил еще раз, нанеся пантере длинную царапину. По всей видимости, оба удара были практически не опасными, но весьма болезненными. Так или иначе, пантера с неприятным рыком развернулась и потрусила обратно в джунгли. Рич облегченно выдохнул - что бы он не говорил о своем желании умереть, соваться в пасть к хищнику не хотелось. Потом залез в лодку и нашел кремни (хорошо, что он не положил их в карманы - они бы точно вывалились во время его 'купания'). Остаток ночи он просидел, крепко сжимая саблю двумя руками и неподвижно глядя в костер.
Как мальчишка и предполагал, пляж и лес оказались необитаемыми, и, запасшись в лесу водой и едой на некоторое время, друзья решили действительно двигаться вдоль берега. Отойдя на некоторое расстояние, Рич направил парус, но ветер не желал дуть в нужном направлении, и юнга, вздохнув, принялся активно грести веслами. Делать это ему было не слишком легко - где-то за полчаса до отплытия, в лесу, он снова 'ожил' - на этот раз быстро и почти безболезненно. А может, просто привык? Глядя, как мучается друг, Эд все-таки взял вторую пару весел, сделанную из пальмовым листьев и ветвей, и начал ему помогать. На этот раз Рич его не удерживал.
Путь был долгим, долгим и нудным. Несколько раз за последующие три дня мальчишки сходили на берег, один раз даже встретили поселение туземцев, которые отнеслись к пришельцам дружелюбно, но так и не смогли понять ничего из того, что те до них пытались донести. Рич был особенно осторожен: при малейших признаках кого-нибудь хищного он, памятуя о недавней ночной встрече, разворачивался и тащил Эда обратно в лодку. 'Изменения' Рича за это время так и не происходили, и он оставался 'живым'. Правда, силы его иссякали с каждым днем. Они с Эдом долго беседовали на эту тему и, сообразив, что раны Рича не кровоточат, а тело такое же белое и холодное, предположили, что у того нет крови.
- Так значит, я все-таки не живой?- юнга приуныл.
- Я же говорю.- Эд продолжал гнуть свою линию.- Ты становишься все более и более живым с каждым разом.
- Ага. А потом снова умираю...
- Да нет же. Ты не может восстановиться сразу, и ты воскресаешь постепенно. Потом, когда ты восстановишься полностью, ты перестанешь делаться мертвым... Может быть.
- Если к тому времени от меня еще что-то останется.- Рич смотрел хмуро и угрюмо, при этом продолжая грести.- Я даже не знаю, смогу ли я что-то делать завтра, если не 'умру' опять. Руки болят все больше... Ой!
Как это не иронично, изменения произошли именно в этот момент. Эд успел подхватить весла, выпавшие из рук Рича, а затем поддержать и его самого, не давая снова свалиться вниз.
- Ну вот.- еще больше мрачнея, констатировал тот.- Все-таки смогу.
- Да ладно.- поспешил успокоить его Эд.- Все еще образуется.
- Поплыли дальше...- Рич быстро загреб, пытаясь с головой уйти в работу и таким образом отвлечься от невеселых мыслей.
На четвертый день, ближе к полудню, вдали показались какие-то стены. Нет, сказать, что это были серьезные здания, мальчишки не могли: скорее это были развалюхи и хижины, но все-таки они образовывали уже не деревню, а большой городок. Потратив пару часов на то, чтобы до этого города добраться (друзьям пришлось довольно долго идти по суше, а шлюпку они спрятали в кустах), Рич долго и безуспешно пытался найти того, кто здесь понимал бы по-английски. Наконец, какой-то смуглый обшарпанный старичок, похожий на старьевщика или бродячего торговца, ломая пальцы и путая слова, сообщил им, что находятся они в городе под названием Лараш, что до Европы совсем близко, что кругом лишь пираты и что хлеб опять подорожал, а ничего толкового ныне не происходит.
При упоминании пиратов Рич нахмурился. Среди них есть и хорошие люди (относительно, конечно), но можно наткнуться и на других - совсем нехороших. Нужно каким-то образом добраться до Европы, а там... План у него созрел довольно быстро. Самым сложным было убедить Эда продать его саблю. Рич и сам был не уверен, что правильно поступает, в конце-концов, совсем недавно эта сабля спасла им жизнь... Но, убеждая Эда в том, что в настоящем бою она его не защитит, а таскать ее с собой - только привлекать лишнее внимание, Рич и сам в это поверил и продал саблю старику (тот и правда оказался старьевщиком) безо всяких угрызений совести. Денег, которые тот дал им, было мало, но их хватило на более-менее сносную рубаху - такую, чтобы прочно и надежно скрывала все шрамы Рича - и головные платки для обоих. Также мальчишки купили немного провизии. Теперь, по плану Рича, следовало идти в порт и пытаться наняться на корабль юнгами - до Ливерпуля. Точнее, наниматься должен был только Эд - Ричу было слишком опасно долго оставаться на людях. Условия, на которых Эд должен был наняться, могли быть сколь угодно невыгодными, но при этом кое-что должно было оставаться неизменным: их наниматель должен был довезти Эда и его больного друга до Ливерпуля, и к больному другу при этом не должен был никто заходить, кроме самого Эда.
Поскольку было уже поздно, поход в порт решено был оставить на завтра, и друзья вернулись туда, где оставили шлюпку. Там их ожидал сюрприз: шлюпки не было.
- Отлично...- проворчал Рич.- Теперь, если мы не наймемся на корабль, нам можно сразу кидаться в море и топиться.
- Но мы же наймемся.- уверенно сказал Эд.
- Плохо, что наняться не могу я... Очень плохо.- Рич поморщился.- Вот же напасть... Что тут сделаешь... Спи. Нам еще предстоит многое сделать...
Он и сам прикрыл глаза и привалился к большому валуну. Если он не может спать, то будет хотя бы делать вид, что спит. Хоть недолго...
Наутро, добравшись до порта (пару раз мальчишки свернули не туда, но в конце-концов пришли в место, указанное им местной шантрапой (в обмен на оба кремня; Рич скрипнул зубами, но согласился). Кораблей в порту хватало, и Эд (Рич держался позади - он чувствовал непонятный страх, находясь среди людей... Живых людей) начал свой обход.
Первый капитан дал ему от ворот поворот сразу, сказав, что ему секреты не нужны. Второй и третий плыли вовсе не в Ливерпуль, а вот четвертый почесал затылок и неожиданно согласился.
- Плавание будет не слишком долгим.- сказал он.- Я уже возвращаюсь, нам остался последний отрезок. Но мой юнга как раз из Лараша. Я отпустил его, решил, что мы доплывем и без него. Обычно никто не нанимается на столь короткий срок, но раз ты сам нашел меня...- он пожал Эду руку. Капитан был молодой - ненамного старше самих мальчишек - с буйными рыжими волосами, хитрым прищуром и серьгой в ухе. В нем не было ничего ни от властного Безотти, не тем более от Вандердеккена. Корабль его был совсем небольшим, и Эд только порадовался этому: меньше будет работы. Капитан же, почти незаметным движением обтерев руку о полу камзола, начал торговаться о цене. Предложения его были такими грабительскими, что Эд, забыв о плане, возмутился и начал отстаивать свое право на оплату труда. По мнению капитана выходило, что дорога до Ливерпуля и двойная порция харчей как раз покрывала работу Эда в качестве юнги. Мальчишка и мужчина торговались около четверти часа, в итоге сойдясь на том, что капитан все же заплатит Эду, но только по прибытии в Ливерпуль и ровно столько, сколько посчитает нужным. Впрочем, капитан все-таки выдал своему новому юнге пару монет - отплывать предполагалось только через два дня, и до этого и ему, и Ричу нужно было что-то есть, да и приодеться Эду, по мнению капитана, не мешало бы.
Рич занял свою каюту - отдельную, совместную с Эдом - уже вечером этого дня. Капитан мельком взглянул на него и только поинтересовался, не заразно ли это - и, получив отрицательный ответ, уже
