Мужчина, достойный любви

—Не могу не тревожиться.

Лаура улыбнулась сначала ему, а затем — Элизабет.

—Из него получился отличный старший брат. Лучшего я не могла и пожелать.

—Мне всегда было интересно, каково это — иметь брата? — промолвила Элизабет и смути­лась под испытующим взглядом Майкла. — Ког­да у тебя две сестры, приходится тяжеловато.

—При том, что ты еще и средняя. Мне это знакомо, — добавила Лаура. — Я средняя среди пятерых. Веселого мало. Старшие позже прихо­дят домой, а младшие — всегда на твоем попе­чении, пока их нет. На моем, то есть… Мне всег­да приходилось выполнять всю работу по дому и влетало, если что не так.

Майкл ответил на ее грустную исповедь сме­хом.

— Ну, хватит. Не так уж все было плохо! Во всяком случае, мы всегда заступались перед от­цом с матерью за тебя. Если бы Джулия не от­менила твой «комендантский час», вряд ли тебе позволили бы до глубокой ночи оставаться на вечеринках.

— Это правда. — Лаура с любопытством обер­нулась к Элизабет. — А ты ходила на вечеринки?

Элизабет улыбнулась вопросу, хотя у нее при этом возникли неприятные воспоминания.

— Нет, в школе почти никогда.

— Слишком была поглощена учебой, — вста­вил Майкл.

— Скорее потому, что меня не приглашали.

— Наверное, боялись после того, как ты сло­мала мне нос.

Лаура оглядела обоих с изумлением.

—Так это была Лайза? Она это сделала? Майкл кивнул, улыбаясь смущению Элизабет.

—Да! Можешь себе представить!

—Ты заслужил… пытался выставить меня на посмешище, как это делаешь и сейчас, — про­бормотала Элизабет. — Он потешался надо мной на глазах у всех своих друзей.

—Я говорил, что хотел поцеловать тебя не шутки ради.

Лаура продолжала рассматривать их с возрас­тающим интересом.

—А мне и невдомек, что вы уж настолько знали друг друга. Хоть и держались на рассто­янии, но, по- видимому, всегда тянулись к одно­му и тому же.

—Нет, не к одному и тому же, — возразила Элизабет.

—Увы, — согласился Майкл, положив начало новой неловкой паузе.

—Я прекрасно помню, с каким недоумева­ющим видом разгуливал Майкл после того, как ты сломала ему нос, — наконец сказала Ла­ура. — Похоже, ты заодно еще и вправила ему мозги.

— О да! После этого я уже боялся целовать кого-либо! В сущности, этот печальный опыт ис­портил всю мою жизнь. Ты хоть немножко чув­ствуешь себя виноватой, Лайза?

—Нет!

—А если подумать?..

Элизабет взглянула на часы и нахмурилась.

—Вы меня простите, но я и, правда, должна вернуться в отель. Мне нужно вечером еще по­ работать.

—Хорошо! — Майкл покорно встал и поднял руки вверх. — У меня есть еще немного времени до наступления темноты.

Элизабет тоже поднялась и улыбнулась Лауре.

— Было так приятно увидеть тебя снова. Не сомневайся, я расскажу Аманде о нашей встрече.

— Будь добра, и передай от меня привет!

— Обязательно. — Увидев, как Майкл заклю­чил сестру в неуклюжие, но сердечные объятия, Элизабет почувствовала укол зависти при виде их искренней привязанности. В ее семье эмоции были не в чести. Упор всегда делался на успехи и соперничество, а не на нежные отношения.

Оба молчали, пока выходили из дома и затем шли к автомобилю. Вокруг было тихо, воздух хранил приятное тепло. Над головой мерцали мириады звезд, даже луна была полная и струила свой свет, настраивая Элизабет на лирический лад. Она не могла припомнить, когда последний раз смотрела в ночное небо. Казалось, что ни на что другое, кроме карьеры, никогда не находи­лось времени.

— Как прекрасно здесь, правда? — отозвался Майкл за ее спиной.

— Чудесно!

Он улыбнулся, заслышав в ее голосе теплоту с оттенком печали.

—Забываешь о работе, о прессинге обязанно­стей, о необходимости гробить себя во имя «Его величества доллара».

—Возможно, на одну-две минуты, — согласи­лась она. — Но вот наступит утро — и все вер­нется на круги своя.

— Так не должно быть!

— Конечно, так будет! — Она повернулась к нему лицом. — Лунный свет не вечен! Звезды неизбежно померкнут.

Он мрачно улыбнулся.

—Ты права! Я сожалею, но ты права! Боль в его глазах заставила ее спохватиться.

—Извини! Я не имела в виду…

—Ничего, не извиняйся. Ты просто старалась вернуть меня обратно к реальности, но в этом нет необходимости. Я не дурак, Лайза! Я могу шутить обо всем на свете, но я видел и суровую сторону жизни. Конечно, холодный свет дня мо­жет полностью уничтожить любую фантазию лунного света, но это не значит, что ты не мо­жешь наслаждаться зрелищем прекрасного неба, как сейчас.

—Даже в ущерб предстоящему марафону? — тихо спросила она.

—Может, это стоит некоторых потерь. Здесь риск! И я тебе его предлагаю. — Он заглянул в ее глаза с таким выражением, которое было красноречивее любых слов.

—А ты любишь рисковать, — сказала она мягко.

—Иногда. Все зависит от ставки.

Его слова создали ощущение близости между ними, а это могло привести к нежелательным последствиям, особенно здесь, под звездным не­бом.

—Верно, — сказала она быстро. — Так что нам лучше…

—…уехать, — закончил он сухо за нее. — Как только намечается что-то интересное, ты тут же рвешься уехать.

Элизабет улыбнулась.

—Смешной. Так обычно о тебе говорили де­вушки. Что же произошло с твоей теорией трех­дневных знакомств? Как насчет: погулял Стаф­форд — и хватит?

—Ну, я больше так не думаю, — протянул он. — Я же вырос за прошедшие десять лет. Ты просто не хочешь смириться с этой мыслью. На­верно, боишься, как бы в меня не влюбиться.

—Не хочешь ли ты сказать, что остепенился и готов остаток своей жизни провести с одной женщиной? — спросила она, игнорируя послед­нюю часть его замечания. — Попробуй убедить меня, Майкл. Я пока ничего такого не вижу. Ты проведешь эту неделю, флиртуя со мной, потому что я оказалась под рукой, а затем, на следу­ющей неделе, на моем месте окажется другая.

Он пристально посмотрел на нее, недовольно хмуря брови.

— Ты обо мне невысокого мнения, не так ли? Она передернула плечами, словно отмахиваясь от назойливого взгляда. Проблема как раз в том, что она думает о нем слишком много и больше хорошего, чем плохого. Но он не должен даже догадываться. Это только поощрит его, чего ей меньше всего хотелось.

—Извини, если задела тебя. Но я делаю все, чтобы не клюнуть на одну из твоих удочек.

—Я не забрасывал для тебя никаких удочек. Ты просто не хочешь признать, что между нами что-то есть. Совершенная Элизабет Палмер ни­когда не допустит, чтобы какой-либо парень раз­горячил ей кровь.

—А ты меня и не разгорячил, — огрызнулась она.

—Ммм?.. Тогда почему же горят твои ще­ки? — Он прижал ладонь к ее лицу; пальцы с трепетной лаской коснулись щеки, вызвав дрожь во всем теле.