В Европе все началось со зверинцев. Любопытной толпе предлагали взглянуть на живые диковинки («По улицам слона водили…»). В России первый зверинец (в 1711 году) учредил царь Петр. Но прошло полторы сотни лет, прежде чем появился первый в России зоологический сад (в Москве, в 1864 году). От зверинцев зоосады отличались тем, что людям, приходившим сюда, создавались удобства: загоны и клетки с животными размещались в живописных садах с прудами, скамейками, ресторанами. Чтобы неволя животных не резала глаз, клетки стали делать на манер человеческого жилья, появились всякого рода домишки и бетонные крепости. «Архитектура» усыпляла совесть людей и ничего не давала животным. В таком виде зоосады во многих местах сохранились до наших дней.
Старый зверинец нас чаще всего огорчает. Очень тесно и людям и зверям. Сетки загонов и прутья клеток не могут радовать глаз. Но следует помнить: фотография, кино, телевидение — дети нашего времени, а ранее лишь зоосад мог познакомить людей с живым богатством Земли. Авантюристы, искатели приключений и страстные природолюбы из рискованных путешествий привозили в зоосады все новых и новых животных. Увидеть диковинного зверя было праздником для людей. В 1714 году такой праздник пережил Петербург — «впервые россияне лицезрели слона».
Новейшая техника киносъемки и скоростной транспорт сегодня приблизили мир природы к нашему дому. Сидя в кресле у телевизора, мы наблюдаем экзотических птиц и зверей. В течение часа можем побывать в африканской саванне, в сибирских лесах, в Антарктиде, в северной тундре. На широком цветном экране кино перед нами проходят сцены дикой природы. Зверя мы видим почти вплотную, видим, как он охотится или спасается от охотников. И вот появился вопрос: а нужны ли теперь зоопарки? Дискуссия не была долгой. Нужны! Экран не способен полностью заменить человеку радость видеть животных, радость видеть не тени жизни, а саму жизнь.
Любопытная статистика: в Токио — два зоопарка, в Париже — три, в Нью-Йорке — четыре. В Японии строят сейчас необычайное заведение. В специальных павильонах будут держать полторы тысячи насекомых: божьих коровок, кузнечиков, светлячков. Оказывается, японские дети, вырастая, не видят простого жука. Африка… Казалось бы, в этом «раю для животных» зачем зоопарк? Увы, Африка уже не та, что была сто и даже пятьдесят лет назад. Многие африканцы могут увидеть «своих» животных только в неволе. В Хартуме, Александрии, Каире, Энтеббе построены зоопарки.
Что нового обнаружим мы в недавно построенных парках? Что отличает парки от зоосадов и зверинцев? Разница очень большая. В зоосаде мы видим тело животного. И только. Мы видим зверя понурым, подавленным. Тесная клетка мешает животному двигаться, проявить природные склонности. Животные прозябают. И хотя нередко в неволе зверь живет дольше, чем в дикой природе, «качество» жизни ничего, кроме грусти, вызвать у нас не может.
Новые зоопарки просторны. И большая часть территории тут отдается не посетителям, а животным. Главный принцип современного зоопарка: всюду, где можно, обходиться без клеток. И дело не только в том, что радостно видеть, как на лужайке резвятся газели, как птицы летают, белки носятся по деревьям, а бобры возводят плотину. Главное: звери и птицы в такой обстановке живут полноценной жизнью и приносят потомство. А это важно. Это единственный путь спасти животных, которым в дикой природе уже не находится места.
Всем известно, что зоопарки спасли начисто выбитых зубров. Диких лошадей Пржевальского в монгольских степях осталось меньше полусотни, а в зоопарках их более ста пятидесяти. Тигрят в зоопарках сейчас рождается больше, чем в уссурийской тайге. В Лейпциге мне сказали: у них в зоопарке родилось две тысячи львят.
Купить в неволе рожденного малыша гораздо разумнее и дешевле, чем ловить львенка в Африке. Снабжение зоопарков животными, полученными в неволе, спасает от ловцов и без того скудеющий мир природы. И еще одно из достоинств нынешних парков: за животными наблюдают не только удовольствия ради, но и изучают их в обстановке, близкой к естественной.
Немцы в Берлине построили как раз такой зоопарк.
Сначала вы попадаете в тропики. В самые настоящие. Вы идете по узким дорожкам. Со всех сторон вас обступают «джунгли» — густая широколистная зелень, лианы, жаркая духота. Летают пестрые птицы. На сухих высоких деревьях, завернувшись в перепончатые крылья, вниз головой висят летучие лисицы, порхают крошки колибри, в маленьком озере ползают черепахи. То и дело из глубины джунглей слышишь счастливые вопли. Это малыши не могут сдержать восторга…
Сто с лишним гектаров парка можно обойти за день. Но если есть время, тут с удовольствием будешь ходить и неделю. И будет у тебя ощущение, что совершаешь кругосветное путешествие. Тут можно полдня простоять, наблюдая в просторной дубраве жизнь кабанов. Видишь, как они кормятся, кто у них верховодит, по каким причинам и как затеваются драки. Или вот озеро, целиком занятое фламинго. Не одна, не две птицы, а так же, как где-нибудь в Африке, видишь колонию птиц, наблюдаешь порядок, царящий в этом сообществе.
По всему парку петляет искусственно созданная речонка. Она образует затоны и маленькие болотца, населенные утками, цаплями, пеликанами, журавлями. Пеликаны, как и в природе, ловят живую рыбу. А речонка — живописное украшение парка — служит великолепной заменой заборов и металлических сеток. Полоски глубокой воды вполне достаточно, чтобы огородить на просторных лужайках газелей, верблюдов, оленей. Временами я забывал, что хожу в зоопарке, казалось, попал на обильно заселенный животными остров — так естественно протекает тут жизнь.
Конечно, вовсе без клеток в парке обойтись невозможно. Но и там, где видишь железные прутья, жалости к зверю не возникает. Для хищных птиц устроен огромный «ангар». В нем столько пространства, что даже самый большой из орлов летает вполне свободно, а ведь именно этой радости птицы лишаются почти всегда, попадая в неволю.
В организации парка продумано все до мелочей. Тут нет увеселительных каруселей или шутовских облачений животных в одежды, какие я наблюдал, например, в зоосаде Сиднея. Современная задача всех зоопарков — «возможно ближе к природе» — в Берлине реализована лучшим образом.
В своей коллекции (пять тысяч пятьсот животных!) Берлинский парк имеет очень редких зверей (индийский носорог, окапи, дикий осел, антилопа куду). Многие животные в парке приносят потомство. Кажется, первый раз в истории зоопарков тут принесла малышей пара гималайских медведей, второе потомство получено от сайгаков и пеликанов, впервые тут стали гнездиться колибри…
Существует ряд показателей, по которым специалисты могут оценить уровень зоопарка. Недавно канадский зоолог Фос обследовал сто больших зоопарков во всех частях света. И вот его вывод: «В Восточном Берлине — лучший зоопарк мира».
Я, признаюсь, вздохнул, покидая Берлинский парк. Нам бы такой! Очень устарел в Москве зоосад. Современный зоологический парк большому городу нужен сейчас не меньше театров, лужниковского стадиона и нового цирка. Зоопарк — самое массовое, доступное и полезное зрелище. И в условиях всевозрастающей изоляции человека от природы он просто необходимая часть больших городов. Москвичи достойны иметь такой зоопарк. Речь об этом заходит не в первый раз. Пора бы перейти к делу. И хорошо бы учесть опыт берлинцев: не все расходы брать из казны, а сделать строительство делом народным. Смысл в этом есть не только экономический.
Берлинцы приезжали в Москву учиться, когда задумали строить телевизионную башню. И оказались очень способными учениками. Почему бы и нам не взять уроки в Берлине?
Ужин у трубочиста
Несколько дней я жил в Лейпциге. Приобрел там много друзей. И среди них — трубочиста.
Лейпциг то же самое, что Липецк, — «город под липами, среди лип»… Город называют «немецким Парижем», и все, кто во Франции не был, тут, в Лейпциге, понимают: Париж, несомненно, стоящий город.
Приметы Лейпцига на виду. Тут бывают всемирные ярмарки. Тут давно и умело печатают книги,
