-Мамочка, у меня слабость ужасная, - жаловалась она. – Совсем нет сил.
И отворачивалась к стене.
-Ничка потеряла интерес к жизни, понимаешь? – делилась Людмила с мужем. – Вдруг дело в тех пресловутых пряничках?
-Ты хочешь сказать, разочарование неизвестной девочки вызвало такую реакцию у ребенка, живущего несколько десятилетий спустя? Абсурд в чистом виде! – неизвестно почему обозлился Рыжов.
-Да, - твердо ответил Людмила, - и никакое лечение не поможет!
-Неужели? – подавился Олег собственным сарказмом.
-Снова нужен психиатр. Пусть, наконец, применит гипноз, лишь бы избавить всех нас от этой напасти! – не реагируя на ожесточение мужа, ответила супруга.
Психиатр – Барышников Петр Иванович – сделался к тому времени добрым приятелем семьи Рыжовых. Разве только в гости не ходил, они к нему регулярно наведывались. Осмотрев девочку, он присвистнул:
-Фью-у-у! Резкое похудание, слабость, апатия, уже начались отеки на ногах. Не зная анамнез вашей дочери, можно вообще с ума спрыгнуть. Впрочем, говорят, психиатр недалеко ушел от своих больных. Анекдоты про дурдом – уродливое отображение жизни. Такого насмотришься и наслушаешься за годы практики!
-Доктор, не томите! – не выдержала Людмила.
-Словом, дорогая Людочка, у нашей девочки не что иное, как первая стадия дистрофии, точнее, ее (стадии) завершение.
Супруги Рыжовы, как по команде, раскрыли рты.
-Петр Иванович! Но Ничка ни в чем не нуждается, она нормально питается, к тому же, прошла курс лечения! – первым отмер Олег.
-Вот именно! Дело тут вовсе не в питании. Больная живет как бы две жизни, одновременно и параллельно, в чем и сложность вашего случая! Когда жизнь другой малышки более или менее налаживается, насколько это возможно в тот исторический период, Вероника ее почти не чувствует. Как только происходит хоть сколько-нибудь значительный непорядок – получите 'подарочек'! Память души – вещь упрямая, источник постоянного моделирования прошлого на сегодняшнее существование. Помните первое посещение? Мнимую голову на печке? Наверняка то небольшое происшествие оказалось потрясением для ребенка военных лет. Кстати, вы знаете, как его зовут?
-Аня, - не задумываясь, произнес Олег.
-Значит, Аня. Проецирование ее жизненных циклов на судьбу Ники примем за аксиому, ибо имеем очередное тому доказательство, являющееся уже системой. Итак, в восемь лет брат привез ее из больницы. Малышка наверняка перенесла какой-нибудь нешуточный терапевтический недуг. Он никак не сказался на нашей девочке, поскольку крепкий юный организм легко преодолел импульсы изощренной психики. Иное дело – приключившаяся затем не менее серьезная хворь, следствие подорванного иммунитета и недостатка питания. Тут уж наложение отрицательных информаций дало типичную клиническую картину распространенного в те годы заболевания. С ним неокрепший дух Ники уже не справился и спроецировал на физическое тело. У нее в межключичной ямке мой большой палец поместился. Дистрофия. При нормальном рационе и после общеукрепляющего лечения. Память души. Когда поправится Аня, выздоровеет и Ника. А до тех пор организм станет выполнять заложенную программу, - заключил доктор.
-А если… если Аня не поправится? Вдруг она скончалась в свои восемь лет? – медленно, с запинкой проговорила Людмила.
-Психика – очень тонкая, а главное, очень непредсказуемая вещь, и, честно говоря, я не знаю ответа на ваш вопрос. Главное, не поддаваться панике. Всякий человек способен себя защитить, как на сознательном, так и на подсознательном уровне. Подумайте, в совершенно логичной системе бытия ничего просто так не происходит. И одна судьба никоим образом не должна повторять другую, - успокаивающим тоном проговорил Петр Иванович.
-Да вы – философ, - вставил Рыжов.
-С вами я позволяю себе делать выводы, не основывающиеся абсолютно ни на каком опыте, ибо каждый подобный случай сугубо индивидуален.
-Пока мы будем спокойно ждать выздоровления Ани, абсолютно ни в чем не повинный ребенок зачахнет на глазах! – вышла из себя Рыжова.
-Вы абсолютно правы, мы примем все меры! Во-первых, проведем сеанс гипноза, постараемся выправить подсознание, ну и, конечно, поддержим организм медикаментозным лечением.
Сеанс гипноза Рыжовы воочию не наблюдали, но была сделана съемка кинокамерой. Все происходило примерно так, как показывают в фильмах. Затемненная комната, глубокое кресло, где полулежала Ника, похожая на бесплотного эльфа. Рядом восседал доктор Барышников на высоком табурете.
-Как тебя зовут? – вполголоса спросил он введенного в транс ребенка.
-Аня.
-Я тебя знаю. Твою семью тоже. У тебя мама, папа, два брата и две сестры, верно?
-Еще кошка Муська, - поправила девочка.
-Извини, она тоже. Скажи, ты недавно болела?
-Да. Месяц лежала в больнице.
-А чем, знаешь?
-Да, крупозным воспалением легких, еле выжила.
-А что с тобой происходит сейчас?
-Я упала в обморок.
-Как это случилось?
-Мы с младшим братом, Аркашей, остались одни. Он говорит, давай зубы на полку положим, чтобы не так есть хотелось. Я согласилась. У нас есть этажерка железная, папка там свои инструменты хранит, вот ее и решили попробовать…
-Помогло? – тихо спросил доктор.
-Ненадолго, еще сильнее голод скрутил. Во рту привкус железа остался, с него-то мне и стало плохо. Аркаша испугался, думал, я отравилась. Потом встать не смогла, так до вечера пролежала. Доктор сунул мне большой палец между косточек под шеей и сказал: 'Надо срочно девочку в санаторий, иначе она умрет!'
-Ты сейчас в санатории?
-Да.
-Ну и как тут?
-Хорошо, детей много, кормят горячими жиденькими кашками, супом вкусным, с картошкой. У меня пока порции маленькие, чтобы живот не скрутило. А вчера всем раздали даже по кусочку пирога с капустой, вкусно! Вот только уколы колют.
-Тебе уже лучше?
-Пока еще слабая, но вставать начала.
-А хочешь совсем вылечиться? – осторожно спросил доктор.
-Конечно! Здесь есть большие качели, обязательно надо покататься!
