Стоит в углу корзина, корзина для бумаги.
Графоманы
Зазеленеют котлованы,
Гормон пойдет кадриль плясать,
А молодые графоманы
К перу потянутся опять,
Уразумев про вдохновенье,
Кропят, болезные, кропят,
И каждый – безусловный гений,
Хоть, чаще, – безусловный гад.
Могутным фаллосом тщеславья
Давно Пегаса испугав,
Спешат за славой... Что, не прав я?
Но я – не лев, а значит – прав.
Я знаю, резкость рассуждений
Полезней вязкости слюны.
Я – стопроцентнейший не гений,
А вы?..
Вот Макаревич, а!
Вот Макаревич, а!
Всё может, молодец!
И в поварских речах,
И в звуках для сердец –
Везде уменья шик
И ненапряжный стёб.
В «Трёх окнах» что б не жить,
Не кашеварить что б...
А я с утра в маршрутке,
чуть тормозя минутки,
услышал «Реки и мосты».
Андрей Вадимович, где ты?..
Я без «Мостов» хромой,
Ведь это – остов мой.
Я в образах
Я в oбразах, ты в образaх,
Но, не касаясь поколений,
Я лучше прикоснусь к коленям
И заночую на губах.
Я напою тебя собой,
Как панцирь жжённый Каракума.
Я, было дело, часто думал
О том, что чувствует ковбой,
Взнуздавши в первый раз мустанга...
Как будет всё? Неважно, как,
А важно то, что будет танго,
И ты – как раньше, в образaх...
