- Ты не понимаешь. Это совсем другое чувство. Месть должна быть настоящей…
- А должна?
Вик задумался.
- Не знаю. В общем-то, это и вправду ничего не меняет. Вообще ничего. Я знаю… Возможно, ты и прав. Джейк Логан мёртв и дело закончено.
- И что теперь?
- Не знаю… Подумаю. Эмилия всё предлагает поехать с ней Нью-Орлеан и написать воспоминания.
- Думаю, тебе уж точно есть о чём вспомнить, Вик. Тем более в такой шикарной компании…
- Есть, конечно… Но я пока не решил, стоит ли это вспоминать. Хотя в том, чтобы проехаться с Эмилией до Америки определённо есть некоторый смысл… Н-да. Ладно, проехали. Иди к Схефферу. Нечего заставлять капитана ждать слишком долго.
Водружённый прямо среди джунглей письменный стол выглядел довольно сюрреалистично в окружении пальм и лиан. Застёгнутый на все пуговицы командор Куроки деловито подписывал какие-то бумаги. Рядом с его суконным мундиром капитан-лейтенант Руперт Схеффер в своём белом, с короткими рукавами, тропическом кителе и пробковом шлеме смотрелся отпускником на курорте.
- Вот… - командор протянул бумаги собеседнику.
- Всегда приятно иметь дело с разумным человеком, - улыбнулся тевтонец, принимая документы.
Куроки не ответил, лишь отдал честь и, развернувшись на каблуках, зашагал в джунгли. Сопровождавшие его морские пехотинцы взяли на караул, повернулись и зашагали следом. Стоявшие в сторонке Ласло и Альфред Геллинг двинулись было за ним, но японский солдат остановил их, толкнув винтовкой, а Схеффер с улыбкой добавил.
- А вы куда? Теперь вы мои гости…
Похоже, Куроки решил не создавать себе лишних проблем и не предупредил их об одном из пунктов соглашения. И именно о том, что касался их выдачи…
Граф совершенно не аристократично выругался.
- А? Что? Почему? Какие ещё гости?! – профессор Геллинг закрутил головой и нервно засуетился, размахивая небольшим кожаным портфелем, - я не знаю ничего ни о каких гостях! Вы не имеете права! И прекратите размахивать передо мной своим штыком, болван!
Японский морской пехотинец его указаниям не внял, ещё раз слегка подтолкнув учёного мужа винтовкой в направлении своих тевтонских коллег.
- Нас сдали… - вздохнул граф, - а ведь можно было и догадаться. Зачем ещё старому перечнику было тащить нас на переговоры… чёртовы азиаты…
- Но я думал… Нет, это невозможно! Я требую…
- Боюсь, - хмыкнул Схеффер, - что требовать вы уже ничего не можете.
- Мы можем рассчитывать на соблюдение в нашем отношении правил Эпинальской конвенции? – деловито поинтересовался Ласло.
- Нет, - покачал головой Схеффер, убирая документы в папку, - поскольку не являетесь военнопленными.
- А кем мы тогда являемся?
- Гражданскими лицами, находящимися под арестом по обвинению в государственной измене, шпионаже, покушениях на убийства, совершённых общественно опасным способом, умышленной порче собственности, незаконном строительстве и жестоком обращении с животными…
- Проклятье… - вздохнул граф.
- Ну, уж нет! – возмутился Геллинг, - я просто так не дамся…
- Спокойнее, профессор, - сказал Ласло.
- Ни за что! Я не уйду просто так… Нет. Я не для этого потратил столько сил! Нет. Моё дело не может погибнуть. Пусть я не добьюсь своей цели, но хоть что-то… Война должна очистить кровь истинных белых людей. Но раз я не могу этого достичь, то пусть это сделает эпидемия!
- Что вы несёте, Альфред!?
Профессор воздел над собой портфель.
- Здесь культуры, выведенные Окирой. Они ещё не готовы для боевого применения, но их вполне хватит, чтобы заставить человечество всерьёз задуматься о выживании… Окира боялся, что штаммы нельзя будет контролировать, но тем лучше… тем лучше! Я выпущу их на волю!
- Не стоит так нервничать профессор, - примирительно сказал тевтонец, - уверен, ваш вклад в науку будет оценен по достоинству… мы покажем вас специалистам… в смысле вы сможете им всё рассказать. Не стоит делать того, о чём вы потом будете жалеть…
- Нет… нет, сейчас… все узнают… вы ещё будете вспоминать Геллинга… - профессор судорожно пытался расстегнуть портфель, - эти негодяи в Лондоне смеялись… потом возмущались… им не нравились мои методы! Посмотрим, какие методы им потребуются, чтобы это вылечить!
На лице Схеффера отразились сомнения, стоявшие рядом морские пехотинцы взяли карабины наизготовку в ожидании приказа.
- Послушайте, профессор… не стоит этого делать, - неуверенно сказал тевтонец.
Геллинг, наконец, расстегнул портфель.
- Сейчас… все узнают… все…
Раздался выстрел. Профессор выронил портфель и упал лицом вниз. Ласло бросил дымящийся карманный пистолет и поднял руки вверх.
- Он слишком много говорил, - пояснил граф, - надеюсь, мне зачтётся спасение человечества от угрозы эпидемии?
- Я бы предпочёл взять его живым… - произнёс Схеффер глядя на простреленный затылок Геллинга, - и вам бы точно зачлось, если бы у него не оказалось с собой этой гадости…
- Зачем он вам? Бедняга и так подвинулся рассудком на почве очищения человечества от скверны, а после взрыва лаборатории рехнулся окончательно… Постоянно таскал с собой этот портфель.
- Думаю, мы бы что-нибудь придумали.
Схеффер отложил папку с документами, и скомандовал морским пехотинцам, указывая на графа.
- Арестуйте, обыщите и посадите в судовой карцер. И позаботьтесь, чтобы у него даже шнурков не осталось. Этот мне позарез нужен живым и здоровым…
- Отрадно слышать, - улыбнулся граф, - я тоже очень бы хотел оставаться живым и здоровым.
Я осторожно подошёл к телу Геллинга и осмотрел кожаный портфель. Крышка отогнулась, и я увидел тщательно упакованные стеклянные ампулы внутри.
- Думаете это действительно штаммы бактерий? – прозвучал над ухом голос Схеффера.
- Понятия не имею…
- Заберите с собой и идёмте на крейсер, нам нужно поговорить…
За прошедшие месяцы каюта Схеффера ничуть не изменилась. Даже бутылка с бренди стояла на прежнем месте и вроде как особо не опустела.
- Вы меня использовали, капитан…
Схеффер опустился в кресло.
- Мне нужно было решить проблему. А появление возле острова Череп моего крейсера стало бы слишком заметно. Да и Килрохи не согласился бы на сотрудничество. Вы же справились с проблемой наилучшим образом…
- Погиб невинный человек. Фред. Фотограф. И чудо, что только один. Я уже не говорю про остальные жертвы…
- Честно говоря, что вы потащите с собой Джиллиани и её фотографа мне даже в голову не приходило…
- Думаете, её было бы разумнее оставить гнить в тюрьме Пао?
- Разумнее – несомненно. Вот человечнее ли… Впрочем, вы приняли решение и не мне его осуждать.
