под вашим балконом. Я, конечно, не сидел там сутками напролет, меня подменяли, да и вы не всегда были дома и ночью, как правило, ни с кем не общались. Но все ваши разговоры, простите, слушали и писали. Только не убивайте меня сразу, ради бога, я вам еще пригожусь. Приятель ваш драгоценный попал под подозрение несколько месяцев назад, но дело в том, что он практически ни с кем, кроме вас, не общался. Ну, мы и решили, что вы и есть связующее звено, посредник, так сказать, между ним и кем-то еще. К тому же он крайне осторожен, никого к себе не подпускал, а вы…
– А я, наоборот, оказалась крайне неосторожна…
Внезапно меня осенила кошмарная мысль:
– Так вы слушали абсолютно все разговоры? Боже мой, а я и не догадывалась, что каждое мое слово… Какой позор!
– Ну почему же позор, Наташенька? – мягко возразил Андрей. – Ничего криминального вы не говорили, а мне было очень приятно узнать, например, что я произвел на вас благоприятное впечатление. Так что выбросьте из головы. К тому же все подозрения относительно вас испарились, когда вы не отказались от моей помощи в расшифровке дискеты, даже сами предложили мне снять с нее копию и передать Павлу. Помните?
Еще бы мне не помнить!
– Кстати, когда я снял копию, я вам ее и оставил, а забрал оригинал. И на копию поставил тот же код. Что позволило еще немного потянуть время и окончательно разозлить нашего главного фигуранта. А когда человек сердится и спешит, он начинает делать ошибки и глупости. Когда он отключил телефон, мы решили, что пора вмешиваться. И не ошиблись. Главное, не опоздали. Да, вот еще что: на квартире у Ларисы мы нашли негативы микропленки. Там есть сцена встречи Владимира и Игоря, вашего бывшего родственника. Нину мы задержали, так что дело о гибели вашего мужа скоро прояснится. А потом из-за границы вернутся ваши сонаследники, не век же им там торчать, денег не хватит и…
– И что? Валерия этим не воскресить.
– Я не хочу давать вам пустых обещаний, но, возможно, удастся вернуть вам квартиру. Преступники не могут быть наследниками своих жертв.
– Они не убивали…
– Верно. Они заказывали убийство. Вы меня простите, Наташенька? Или хотя бы не очень сердитесь?
У меня не было сил сердиться, но я все еще не могла поверить в то, что кошмар последних дней наконец прекратился. В счастливый конец с квартирой я не верила, но следовало считать удачей уже то, что я осталась жива. Так что «жучок» в телефоне оказался очень кстати, равно как и павшее на меня подозрение в соучастии в измене родине. Иначе не миновать бы мне участи Ларисы и Марины. Бог, как известно, любит троицу, а быть третьей в этом раскладе мне не хотелось ни капельки. Как оказалось, жизнь я все-таки люблю.
– Не сержусь, – вздохнула я. – Как я могу сердиться на человека, которому обязана жизнью? Хотя, конечно, обидно, что причиной всему был только служебный долг, а не моя неотразимость.
Андрей рассмеялся, и тут зазвонил телефон. Мой спаситель переставил аппарат на тахту, протянул мне трубку и подмигнул:
– «Жучка» там больше нет, честное слово.
Я тоже улыбнулась и пропела:
– Алло!
– Натуля, ну у тебя теперь опять дивный голос, как раньше. Я подумал, что ты просто таким образом хотела со мной помириться, тебе нужно было как-то объяснить, почему ты мне звонишь. Понимаю, первой это сделать трудно.
Я не нашлась что ответить. А Масик расценил мое молчание как знак согласия и поощрение к дальнейшему.
– И сцену ревности я тебе напрасно устроил, ты хотела, чтобы наша первая встреча прошла не с глазу на глаз, а менее интимно. Мне мама все растолковала. Так что давай помиримся? Ты говорила, что мы никуда не ходим, так мама купила нам билеты на концерт. Завтра.
– Радость моя, – нежно сказала я Масику, – считай, что мы помирились, но на концерт ты пойдешь с мамой, и там она растолкует тебе остальное. Мне некогда, я теперь вместо переводов буду писать детективные повести. Из собственной жизни.
Я положила трубку и взглянула на Андрея. Тот все еще продолжал улыбаться, и я невольно последовала его примеру, хотя и пыталась изобразить голосом недовольство:
– Ну вот, мужчины для приятного проведения досуга у меня по-прежнему нет. Так что радоваться нечему.
Андрей перестал улыбаться, сел рядом со мной на край тахты и взял меня за руку.
– Наташенька, работа у меня, конечно, непростая и свободного времени мало, но я думаю, что мог бы время от времени ходить с вами в ваш клуб, например. Или на концерт. Или съездить за город подышать воздухом. Как вам такой вариант?
