Король с трудом оторвался от зеркала.
— Ты не понравился себе. А жаль, тогда ты проявил огромную изобретательность и силу воли. Не то, что здесь и сейчас в прекрасном обличье и в королевском звании.
— Я не верю тебе.
— Ты хочешь сказать, что люди столько не живут? На что я отвечу тебе, что жизнь имеет не только телесную форму. Да ты ведь и сам смутно об этом догадывался. Об этом, опять-таки, свидетельствует твоя зеркальная галерея. Для бесед на эту тему ты приблизил к себе ученого монаха, его примитивные выводы разочаровали тебя.
Король опять приблизил к себе руку с зеркалом и слегка покачнулся.
— Из всего этого я сделал заключение, что ты готов к высшему, истинному прозрению. Ты не Филипп Капетинг, король Франции, ты Анаэль, оруженосец рыцаря Храма Соломонова. Можешь возрадоваться. Если можешь.
Филипп сделал несколько неуверенных шагов к выходу, грудь его вздымалась так, словно ему не хватало воздуха. Схватившись за косяк, он сделал несколько глубоких вздохов.
— Анаэ-эль! — раздался сзади тихий голос.
Вслед за этим его величество оруженосец рухнул лицом вниз.
Вскоре он был отыскан слугами.
Стоя над распростертым телом, егермейстер растерянно говорил:
— Я не понимаю, как он мог потеряться. Мы были в какой-нибудь сотне шагов и трубили во все рога.
Когда короля доставили в замок, он начал бредить. Он требовал отвезти себя в Фонтенбло — место своего рождения.
Через две недели он, не приходя в сознание, скончался.