впечатлениями.
В дверь позвонили. Хозяйка квартиры пошла открывать и через минуту, заглянув в комнату, позвала Ильку:
- Иди. Это к тебе. С телевидения.
Озадаченный Илька вышел в прихожую и увидел худенькую девушку странного вида. Волосы острижены чуть ли не под корень. И одета срамно: не в поневу, как подобает девкам, а в порты, да такие узкие, что ляжки обтягивают. Придурковатая или больная, определил Илька.
- Несколько вопросов для сводки происшествий, - деловито сказала незнакомка. - Давай выйдем на улицу.
- Зачем? - насторожился Илька.
Его все больше охватывала тревога. Он понимал, что переступил какую-то запретную грань. Ему нужно было держаться подальше от этого безумного мира и населяющих его людей, а он привлек к себе слишком много внимания.
«Придурковатая» взяла Ильку под локоть и настойчиво повторила:
- Пойдем. Оператор хочет снять тебя на фоне машин.
Ее слова мало что прояснили. Здесь все разговаривали как-то не по-людски. Вроде по-русски, а ничего не понять. Илька тщетно пытался вникнуть в смысл сказанного, но не мог и от этого нервничал еще больше. Он с ужасом осознавал, что совершил роковую ошибку, покинув жилище своего тезки. Нужно было срочно вернуться, но как? С израненными, забинтованными руками наверх не залезть.
- Мне надо назад, - вслух сказал Илька.
- Я тебя не задержу. Обещаю, что через пять минут ты вернешься.
- Ты мне поможешь? - с надеждой спросил мальчишка, пристально всматриваясь в чудаковатую девку: смеется или и впрямь знает, как вернуться другим путем?
- У тебя ключа нет? - догадалась корреспондентка.
Илька озадаченно заморгал. У них в деревне замков не было, поэтому он знал лишь один вид ключей: те, что бьют из-под земли родниковой водой.
Девушка приняла его молчание за согласие и ободряюще улыбнулась.
- Не бойся, что-нибудь придумаем. Можем твоим родителям позвонить. У них наверняка ключи с собой.
У Ильки в мозгу с новой силой вспыхнул сигнал опасности. Он инстинктивно ощущал, что попал в западню и все больше увязает там, но сделанного не воротишь.
Сердобольная хозяйка квартиры уже накинула на его плечи старую куртку, чтобы не простудился, и он обреченно последовал за стриженой девушкой на улицу.
На газоне возле дома, в черном, талом месиве, валялся обугленный хлам. Местами он еще дымился. На фоне гари, смешанной с грязью, посеревший городской снег щеголял белизной.
Илька поднял глаза. Оконный проем квартиры, где случился пожар, зиял пустым провалом. Вокруг мертвой глазницы окна, точно фингал, чернело огромное пятно копоти.
Стриженая подвела Ильку к пожарной машине. Их обступили люди. На юного героя смотрели с уважением, а он робел и чувствовал себя несчастным, как никогда. Вокруг было слишком много необъяснимого. Сам уклад жизни здесь был непонятным и странным. Илька не знал, как себя вести, чтобы не выдать, что он здесь чужой. Он затравленно огляделся по сторонам.
Корреспондентка по-своему истолковала его нервозность. Она поднесла к Ильке микрофон и ободряюще улыбнулась:
- Не волнуйся. Смотри на камеру, а говорить будешь сюда.
«Точно - придурковатая», - подумал Илька, когда стриженая сунула ему под нос какую-то чурку. Он посмотрел, куда она велела. Безбородый мужик с гладким, как коленка, лицом наставил на него непонятную штуковину с трубой, в которой светилось что-то вроде глаза.
- Как тебя зовут?
- Меня? Илька, - буркнул он.
- А фамилия?
Илька в замешательстве молчал, прикидывая, что от него требуется, то ли прозвище, то ли название его деревни. К счастью, вместо него ответила пучеглазая старушка. На носу у нее были нацеплены два кружка, отчего глаза казались такими огромными, что Ильке даже стало страшно: вдруг они вывалятся из орбит.
- Кречетов он. Илюша. Я их соседка по площадке, - охотно пояснила бабка.
Корреспондентка задала еще несколько вопросов, после чего Илька окончательно убедился, что она дурочка. Разве нормальный человек станет спрашивать: страшно ли ему было? О чем он думал, когда лез? И стал бы он в другой раз спасать ребенка из пожара? Если бы стриженая не обещала ему помочь, он бы и морочиться не стал отвечать на такие глупости, но теперь приходилось нехотя выдавливать из себя односложные ответы. Самого Ильку занимал один-единственный вопрос: как вернуться?
- Назад мне надо, - наконец не выдержал он и отстранил чурку, которую девица все время пихала ему под нос.
- Хорошо. Не буду тебя больше мучить. Ты знаешь, как позвонить родителям? - спросила стриженая.
Илька помотал головой. К сердцу подкатил комок страха. Он явственно ощутил, что сейчас должно произойти что-то ужасное, чего нельзя допустить. Но тут на помощь снова пришла пучеглазая бабка.
- Иван Степанович в командировке. Он часто ездит. Большой начальник. А Наталья Павловна на экскурсию поехала. Будет после выходных, - бойко отрапортовала всеведущая соседка.
- Значит, ты дома один? - спросила корреспондентка.
Илька молча кивнул.
- И ключи заперты. Да, задача, - задумчиво произнесла стриженая.
- Может быть, можно через нас? - услужливо предложила бабка.
Все посмотрели на шестой этаж. Между балконами было, по меньшей мере, метра два. Илька перевел взгляд на стриженую. Судя по всему, несмотря на обещание, она не больше других знала, как ему помочь. Все складывалось хуже некуда.
- Мне надо назад, - в отчаянии повторил Илька, как будто это могло что-то изменить.
- Попробую договориться с пожарными, - сказала корреспондентка.
Она деловито направилась к пожарным объяснять суть проблемы. Видя, с какой уверенностью девушка разговаривает с взрослыми мужиками, Илька испытал к ней некоторое уважение. Переговоры длились недолго. Старший пожарный подошел к Ильке и одобрительно похлопал его по плечу.
- Что-нибудь придумаем. Такому мальцу надо помочь, - сказал он.
Илька понял, что самое страшное осталось позади…
Глава 26
Самое страшное осталось позади.
Размазывая по лицу копоть, Илья привалился к дереву. Сил хватало только тупо смотреть, как Третьяк развязывает Строжича. Илья еще не пришел в себя после пережитого потрясения и даже не осознавал, что совершил героический поступок. Все происшедшее было как во сне. Хрусткий валежник, с треском ломающийся под ногами. Огонь, вцепившийся в штанину. Бьющий в нос едкий запах гари. Как будто не он, проваливаясь, взбежал по тлеющим деревяшкам, а потом волоком тянул старика, на ходу сбивая огонь. Тогда его мозг и тело словно жили порознь. Он не отдавал отчета своим действиям, двигаясь, как на автопилоте. Задумайся он хотя бы на миг, и он не смог бы броситься в пламя.
Рассвирепев, что у него отняли жертву, огонь с треском перемалывал сухие деревяшки. Огромный кострище бушевал во всю мощь. Точно огненный дракон, он с ревом тянул ввысь рыжие головы, взметая
