— У меня ордер на ваш арест, мистер Уилтон. Мой долг предупредить вас, что все ваши слова могут быть использованы как свидетельства против вас.
— Клайв! — закричала Луиза и упала на руки Лены.
Она была без сознания и не знала, что муж покинул дом, даже не взглянув на свою юную жену- итальянку.
16
Мег самой казалось, что она умерла. Прошло значительное время, прежде чем лестница, холл и открытая дверь, за которой теперь были только душистые весенние сумерки, перестали плыть перед глазами.
— Лена, надо отнести ее в постель.
— Да, мадам. Слава богу, этот злодей ушел. Я всегда его подозревала. Поэтому и оставалась здесь. Никогда бы этого не сделала, но кто-то должен был защитить это несчастное дитя. Я знала, что когда- нибудь буду ей очень нужна. Буду присматривать за ней, если позволят.
— Мы все будем с ней. Да, Саймон?
Саймон склонился над Луизой.
— С ней все будет в порядке. Она молода, все забудет. Давайте я отнесу ее наверх.
Когда они уложили Луизу в постель и оставили на попечение Лены, Мег схватила Саймона за руку. Она не могла сдержать слез.
— Саймон, мы уже почти были в Италии. Даже я поверила в картину.
— Все уже закончилось.
— Мисс Берт мертва?
— Да, уже несколько дней.
— Но она была в комнате. Я слышала шаги.
— Думаю, это был Клайв. Необходимо было в течение некоторого времени поддерживать иллюзию, будто мисс Берт дома, поэтому Клайв пробирался в дом следом за вами, забирал поднос с чаем и так далее. Ганс кормил птичек на подоконнике, чтобы убедить соседей. А фигуру в окне распознала Дженни. Манекен в одежде мисс Берт стоял там по той же причине. Дженни испугалась, хотела сообщить в полицию. Но Ганс упросил ее не делать этого. Он сказал, что сдал ее в дом для престарелых, и если Дженни уедет и подождет, он женится на ней, как только закончит дела. Он сказал, что вот-вот заработает большие деньги.
— Откуда вы все это знаете?
— Дженни позвонила мне полчаса назад и связала все концы. Она сказала, что Ганс не причинил ей вреда и уговорил довериться ему. Но она беспокоилась, что вы могли тоже что-нибудь обнаружить, но Ганс уже не оказался бы таким добрым. Она поняла, что не может любить такого человека.
— А что случилось с мисс Берт?
— Она раскрыла тщательно оберегаемый секрет Ганса. Он работал над картиной, которую собирались поместить в доме Луизы во Флоренции и якобы обнаружить там. Помните старые рамы, которые я искал для Клайва? Ему нужны были не рамы, а холсты, которые можно было расчистить и использовать вновь, так чтобы датировка казалась убедительной. Вы еще не узнали, что Ганс хороший художник?
— Узнала. Сегодня.
— Клайв тоже это знал. Единственным препятствием было желание Ганса иметь живые модели. Он делал с них в мастерской эскизы, а потом, оставшись один, работал над полотном. Жалобы на то, что он плохой художник, должны были сбить людей с толку. Он прятал картины в маленькой комнате наверху, откуда ступеньки вели в подвал. Он всегда запирал эту комнату, но однажды он был слишком беспечен, а мисс Берт слишком любопытна. Она рассматривала полотно и восклицала, как прекрасна была на нем мисс Уилтон, вся в голубом, как мадонна. В панике Ганс схватил ее за горло, она скатилась с лестницы и сломала шею. Ганс не знал, что делать с телом. Он не мог выдать это за несчастный случай, так как на горле мисс Берт остались следы его пальцев. Он позвонил Клайву и сказал, что выдаст весь план, если тот не поможет.
— В ту ночь, когда Клайв вывел машину?
— Они выехали за Дангенес и похоронили старушку на пустыре за предупреждающими знаками. Там заброшенные шахты.
— Жаль, что они не попали в шахту. Хотя бы часть их красоты пострадала. Но как же глупы они были. Гансу пришлось разыгрывать отъезд мисс Берт.
— Ему пришлось после угрозы Дженни. Он больше не осмелился рисковать.
— Вы заставили меня вернуться туда.
— Я был вынужден. Но я знал, что вы в безопасности, пока Ганс работает. Как только я понял, что трюк с телефоном сработал и они оба попали в ловушку, я знал, как действовать. Я не могу выразить, как я сожалею о тех ужасных минутах и как я волновался за вас. Но выхода не было.
Мег улыбнулась.
— Я бы не вернулась из Италии, да? Я знала слишком много. Например, то, что Луиза была Анжеликой. Наверное, я не узнала бы себя среди ангелов, но я была одной из немногих, кто мог узнать Луизу. Какой хладнокровный план. Но я уверена, что Клайв по-своему любил Луизу.
— Нет, он не способен на любовь. Он слишком тщеславен.
— Картина действительно хороша?
— Если вы сможете вынести это, то должны увидеть. Это шедевр. Ганс знал свои возможности. Он знал, как смешать краски, чтобы получить этот необыкновенный небесно-голубой оттенок, например, как очищать полотно от прежней картины и писать по старым трещинам. Конечно, в ней могли узнать подделку, но Гансу это сошло бы с рук. Дом Луизы, как достоверное место находки, было грандиозным шансом. Ганс не мог смириться с тем, что его не признают великим. Война и другие вещи сыграли против него. Он решил доказать, что может работать не хуже предшественников. Он заявил, что является потомком знаменитого Жана де Рита, хотя на самом деле думал, что он возродившийся де Рит. И страдал от этой иллюзии.
Для Мег еще оставалась загадка.
— Луиза могла подозревать что-то неладное. Почему она никому не сказала? Слишком любила Клайва?
Подошедшая Лена ответила на этот вопрос.
— Я могу ответить, почему она молчала. У бедной девочки есть слабость: она забирает себе блестящие украшения, в том числе и драгоценности. Как можно осуждать Луизу, если она так много голодала в детстве. Но муж использовал это в своих интересах. Он рассказал ей, что делает британская полиция за такие преступления, но обещал никому не говорить, если она будет слушаться. Он терроризировал ее.
— Она все еще крадет вещи? — спросила Мег.
— Иногда. Она не может сопротивляться этому. Говорят, клептоманы не осознают, что делают.
— И все ради ужасной картины.
— Картина прекрасная, — подчеркнул Саймон. — Но она не совершенная. В ней не хватает лица ангела, и его там никогда не будет, потому что, — он взял ее лицо в свои ладони — ангел мой, и я отменил все права пользования.
У Мег навернулись слезы на глаза.
— Саймон, он действительно прекрасно писал.
— Дорогая, если ты хочешь заплакать, положи головку мне на плечо. Если мы отдаем должное Гансу, то я благодарен Клайву за то, что он привез тебя сюда. Они оба страдали манией величия и получили по заслугам.
Он крепко обнял ее. Мег почувствовала, как слабеет напряжение внутри нее и приближается момент блаженства.
