Гюстава, она отказать петь «До встречи с тобой».
Следующий день был таким напряженным, что у Джоанны не осталось ни минуты на поиски Кэти и Чарльза. Она начала уже думать, что напрасно тратит время и силы: они, наверное, уже вернулись в Мерефилд.
Вдруг ее осенило, что можно позвонить миссис Ховард и узнать, где они остановились. Но теперь, когда они, вероятно, уже вернулись домой, она не решалась набрать номер Чарльза. Он мог сам подойти к телефону, а она не сумеет ничего ему объяснить, находясь за многие мили от него.
Пять дней спустя после ее дебюта Джоанна переодевалась для выступления, когда в ее гостиной зазвонил телефон. Гюстав как раз просматривал там новую пачку ее фотографий, он и взял трубку. До сих пор он ни разу не спросил, почему Ив больше не появляется у нее.
— Это тебя, Джоанна, — крикнул он через дверь. Когда она вошла в гостиную в платье из серебряного ламе, украшенном белыми страусиными перьями, он сказал: — Не задерживайся. Через десять минут — твой выход.
Джоанна взяла трубку. Она решила, что это звонит назойливый мистер Рэнд, который, написав о ней восторженную статью, настойчиво стремился продолжить знакомство.
— Алло! Жанин Алэн у телефона, — нетерпеливо сказала она.
— Джоанна, это Чарльз. Послушай, мне неудобно беспокоить тебя, но мне нужна твоя помощь.
— Чарльз! — Ее пальцы стиснули трубку. — В чем дело? Что случилось?
— Кэти… с ней произошел несчастный случай, — быстро сказал он. — Не падай в обморок. Серьезных травм нет, просто легкое сотрясение мозга.
— Кэти… несчастный случай? — В ужасе Джоанна едва понимала его.
— Она неосторожно перебегала дорогу на Риджент-стрит, — объяснил Чарльз. — К счастью, я был с ней, а то не скоро узнал бы о случившемся. Я звоню тебе, потому что она, кажется, немного бредит. Она все время повторяет твое имя, и никто не может ее успокоить. Я и подумал: не могла бы ты навестить ее после выступления.
— Откуда ты звонишь? — быстро спросила Джоанна.
Чарльз дал ей адрес больницы.
— Я знаю, что будет уже поздно, и ты очень устанешь, но…
— Я еду прямо сейчас. Буду через пятнадцать минут, — решительно сказала Джоанна и положила трубку. Потом бросилась в спальню и стала поспешно расстегивать платье.
— Жанин! Что ты делаешь? Сейчас твой выход! — удивленно воскликнул Гюстав.
— Произошел несчастный случай. Я еду в больницу. — Застежка не подавалась и, промучившись с ней несколько секунд, Джоанна с силой рванула застрявшую молнию.
— Какой еще несчастный случай? Какая больница? Ты, наверное, сошла с ума!
— Возможно. Мне все равно. Тебе придется придумать какое-нибудь оправдание. — Она распахнула платяной шкаф и достала скромное повседневное платье. — Мне очень жаль, Гюстав… но это важнее.
— «Важнее»! — взорвался он. — Что может быть «важнее» твоей карьеры. Если ты сейчас исчезнешь — за пять минут до выхода на сцену — все твое будущее окажется под угрозой.
Джоанна сунула руки в рукава легкого летнего пальто, схватила сумочку и повернулась к двери. Но вспомнив, что на ней все еще туфли на высоких каблуках, она сбросила их и надела простые кожаные туфли для улицы.
— Я ничего не могу поделать, Гюстав. Это жизненно важно. Скажи им, что я вдруг заболела… или придумай что-нибудь еще.
Она была уже у двери, когда Гюстав схватил ее за руку.
— Но ты не больна, — сердито сказал он, — если только не сошла с ума. Ничего, ты слышишь, ничего не может быть для тебя важнее твоей профессиональной репутации. Твоя карьера всегда должна стоять на первом месте.
Джоанна холодно взглянула на него.
— Ты хочешь сказать — «представление должно продолжаться»? — ледяным тоном произнесла она.
— Вот именно. Это один из главнейших принципов…
— Тогда пусть оно продолжается без меня, — бросила она. — Ни одно представление на свете не может быть важнее человека, которому нужна твоя помощь.
Вырвавшись от Гюстава, Джоанна выскочила за дверь и побежала по коридору.
Час спустя молодой человек приятной наружности в белом халате тихо вошел в слабо освещенную палату, где у постели пострадавшей сидела Джоанна. Кэти уже уснула, ее худенькое личико было бледно; левой рукой она и во сне держалась за руку Джоанны.
— Я думаю, она проспит сейчас несколько часов, — сказал он — Вы, должно быть, очень устали, мисс?..
— Аллен, — подсказала Джоанна. Она осторожно разжала пальцы Кэти и высвободила свою руку.
В коридоре врач показал ей, как пройти к лифту. Он уже разговаривал с ней перед тем, как проводить ее к Кэти, но кажется, только сейчас заметил густой сценический грим у нее на лице. Он начал внимательно всматриваться.
— Не встречались ли мы раньше? — спросил он, когда они подошли к лифту.
Джоанна покачала головой.
— Я певица. Вы, вероятно, видели меня по телевизору пару дней назад.
— Ну да, конечно, теперь я вспомнил. Но я думал, что вы француженка, — удивленно произнес он.
— В какой-то мере. Доктор, Кэти поправится?
— Конечно, можете не беспокоиться. Несколько дней отдыха — и все будет в порядке. Но вам лучше заглянуть к ней завтра утром. Она, очевидно, очень привязана к вам.
— Я непременно приду, — пообещала Джоанна. — Спасибо вам за все, что вы для нее делаете. — Лифт пришел и Джоанна вошла в кабину.
— Да, между прочим, тот мужчина, что был с ней — кажется ее кузен — все еще ждет внизу, в приемной. Первый этаж, повернете налево, там над дверью надпись. — Врач нажал кнопку лифта, помахал ей рукой на прощание и ушел.
Когда Джоанна вошла в приемную, Чарльз стоял, прислонившись к стене. Он выпрямился и вопросительно посмотрел на нее.
— Кэти крепко спит. Доктор сказал, что мы можем не беспокоиться, — быстро сказала она.
— Слава богу. — Чарльз провел рукой по волосам и облегченно вздохнул. — Здесь жарко, как в теплице. Пойдем к машине.
На улице шел дождь, ночной воздух был прохладен и свеж. Где-то часы пробили полночь.
— Как хорошо, что ты пришла, — сдержанно сказал Чарльз, когда они шли к стоянке.
— Ты должен был знать, что я обязательно приду.
— Да, но я не думал, что ты сумеешь прийти так быстро. Ты не выступала сегодня, как я понял.
— Должна была выступать, — сказала она.
Сначала Чарльз никак не отреагировал на ее слова, потом вдруг схватил ее за локоть и повернул лицом к себе.
— Ты имеешь в виду, что просто не вышла на сцену? Ушла, ничего не объяснив?
— Да. — Она вспомнила Гюстава. Кажется я нарушила один из главных сценических принципов: «представление должно продолжаться». Только не говори, что и ты осуждаешь меня. Гюстав просто рассвирепел, но ведь это дело его жизни.
— Осуждаю?! — Голос Чарльза прозвучал необычно глухо. — Но они могут расценить это, как нарушение контракта. Тебя уволят.
— Если они захотят наказать меня, то вполне могут поступить и так, — согласилась она.
Чарльз все еще держал ее за локоть.
