подошел поближе, чтобы взглянуть на лицо ее обладателя.
Гюг кивнул ему головой. Тот поспешно поздоровался.
— Я не могу войти к себе, так как забыл ключ от квартиры, — сказал ему Гюг. — Скоро придет мой слуга. Чудесное утро. Не правда ли?
— Прекрасное, сэр, — согласился констебль. Он знал Гюга. — Я слышал, сэр, что формируется новый кабинет, — продолжал он, осклабившись.
Гюг улыбнулся и предложил ему сигару, которую тот спрятал в свой шлем.
— Если желаете, я пойду и попытаюсь разбудить кого-нибудь в вашей квартире, — предложил он.
— Не стоит, благодарю вас, — отвечал Гюг. — Я сам пойду сейчас домой.
Он поднялся и направился на Вольтон-стрит.
Улица уже просыпалась. Ехали повозки с молоком, в дверях домов показывались заспанные люди.
Гюг вошел в дом и стал подыматься по лестнице.
Дверь его квартиры была открыта. Его слуга стоял в передней.
— Доброго утра, сэр, — приветствовал он Гюга.
Он уже много лет служил у Картона, сопровождал его во всех поездках, был с ним и на войне. Сейчас он воспринял появление своего хозяина, одетого в вечерний костюм в шесть часов утра, как нечто вполне естественное.
— Том, — сказал Гюг, — у меня в комнате спит одна молодая леди. В игорном доме, куда я вчера отправился, была облава. Я спасся благодаря этой леди. У нее нет ничего с собой, кроме вечернего платья, в котором она была. Не можете ли вы достать синий суконный костюм, блузку, темные туфли, чулки и все прочие необходимые принадлежности туалета?
— В восемь тридцать я смогу все это купить на Викториа-уэй, — сказал Том после минутного размышления. — Высокого или низкого роста эта леди, мистер Гюг?
— Невысокого, она совсем маленькая. Я весь покрыт пылью, Том, — прибавил он. — Приготовьте мне, пожалуйста, ванну и затем завтрак.
— Хорошо, сэр, — отвечал Том.
Обхватив рукой подбородок, он нерешительно смотрел на Гюга и наконец промолвил:
— Относительно шляпы для молодой леди, сэр. Не лучше ли сказать, чтобы они прислали несколько шляп на выбор?
— Хорошо, — отозвался Гюг рассеянно.
В комнате все еще чувствовались духи Дианы; ноты лежали там, куда он их бросил, даже подушки на кушетке лежали так, как он их разместил для Дианы.
Он постоял минуту, снова вспоминая ночную сцену, затем резко повернулся и направился в маленькую комнату, где Том обычно чистил платье и держал его ботинки и спортивные принадлежности.
ГЛАВА IV
Часы рассвета
Диана проснулась. Лучи солнца падали прямо на ее подушку, ей показалось, что она вся окутана золотым туманом.
Она села на постели и рассмеялась, откинув со лба пряди рассыпавшихся волос.
Быть красивой, даже только что пробудившись от сна, при ярком свете солнца, — триумф для каждой женщины. Только молодость и истинная красота дают возможность выдержать этот экзамен.
И Ди выдержала его. Солнце зажгло вокруг ее головы золотой венец, сон придал щекам оттенок цвета яблони и наполнил глаза золотыми искринками. Она с восторгом вспомнила пережитое ночью приключение.
Сейчас все было позади — минули прекрасные часы, полные трепещущего интереса.
Кто-то ходил в соседней комнате. С легкой гримаской она откинула одеяло, бесшумно выскользнула из постели и повернула в дверях ключ.
В следующую минуту раздался негромкий стук в дверь и мужской голос произнес:
— С вами говорит слуга мистера Картона. Все нужные вам вещи стоят за дверью, мисс.
Ди, подняв изумленно брови, втащила в комнату несколько картонок.
Откуда они могли взяться?
У нее вырвался радостный крик, когда она увидела в одной из картонок костюм и блузку. В другой было на выбор несколько пар туфель; все они оказались несколько велики — у Ди была необычайно маленькая ножка, но одна пара была ей почти впору. Жакет и юбка тоже подошли.
Она стала быстро одеваться.
На туалетных щетках, пахнувших фиалками, стояли монограммы Гюга. Тот же запах фиалок она почувствовала вчера, когда он сел рядом с ней на кушетку.
При воспоминании об этой минуте Ди показалось, что сердце ее перестало биться, а, может быть, внезапная дрожь мешала чувствовать его биение?
Она видела свое отражение в зеркале, сразу побледневшее лицо глянуло на нее оттуда. Что-то совсем новое и непонятное происходило в ней. Она взяла щетку и нежно прижала ее к своей щеке.
— Готовы ли вы к завтраку? — раздался голос Гюга.
При звуке этого голоса щеки Дианы зарделись.
— Иду, — ответила она.
Она робко вошла в столовую. Гюг в сером коверкотовом костюме стоял у маленького буфета.
— Ветчины и яиц или рыбы? — спросил он, с улыбкой повернув к ней лицо.
Снова то же новое, странно-приятное чувство охватило Диану; голос ее задрожал, когда она отвечала.
Гюг подошел к столу с блюдом в руках.
— Налейте, пожалуйста, кофе, — сказал он, глядя на нее улыбающимися глазами. — Отдохнули?
Диана утвердительно кивнула.
— Я прекрасно выспалась, но вы, наверное, чувствуете себя уставшим. Ведь вы ушли с лордом Виндльсгэмом, да?
— Я проводил его домой. Устал ли я? Нисколько! Разве у меня усталый вид?
Нет, он не выглядел утомленным. Его крепкое, мускулистое тело не знало усталости. Казалось, слабость, болезнь, уныние, не могли коснуться его.
— Сегодня — великий день. Мы должны принять решение относительно вашего будущего.
Словно тень легла на веселое лицо Дианы.
— Давайте прежде позавтракаем, — попросила она, — ведь полчаса не имеет значения, не правда ли?
Гюг посмотрел на ее платье.
— Том гениален, — сказал он. — Честное слово, он оказался на высоте. Это он выбрал вам вещи. Том — мой слуга. Он живет у меня уже много лет.
— Скажите мне, как мужчина сказал бы мужчине, идет мне этот костюм? — спросила Диана робко.
— Как мужчина мужчине я отвечу вам: более чем хорошо.
С улицы доносился шум городской жизни, лучи солнца врывались в открытые окна, приятно пахло цветами.
Диана окинула взглядом комнату, уютную, комфортабельную, пропитанную атмосферой полного благополучия. Она вспомнила череду безликих меблированных комнат, в которых ей с отцом приходилось жить, их потертую обстановку, пестрые несвежие обои. Затем ее глаза снова остановились на освещенной солнцем фигуре Гюга, такой элегантной и красивой.
