знаю, что сказать, а не могу!
— Не за спасибо! — усмехнулась тренерша — отработаешь сегодня. И так — как я захочу! И всё — что я захочу!
— Без проблем — не возражаю — усмехнулся Халкор — вот сейчас с этой падалью разберёмся, и я в твоём распоряжении! — он указал в лежащих на полу покалеченных мутантов — они тяжело дышали, но опасность гибели уже миновала — медицинские слизняки управляли процессом заживления, да и регенерация у этих существ была гораздо выше, чем у обычных людей, или нелюдей.
Халкор достал коммуникатор, ткнул в него, развернулся вирутальный экран с клавиатурой, и он стал быстро набирать то, что ему было нужно. Виртуальные кнопки пели, изображение меняло форму, а он как паук плёл паутину команд.
Скоро в зал влетели пять небольших платформ, тоже серо-бежевого цвета, руками-манипуляторами они загрузили убитых — бросив их как мешки — платформы с убитыми унеслись — Слава подозревал, что к мусоросжигательному контейнеру…или ещё куда-нибудь похуже. Его чуть не вывернуло — он подумал, что не знает, какое мясо ел! Откуда взялось это мясо?! Потом приказал себе не думать об этом — вряд ли их кормят трупами убитых людей — где столько людей-то взять? Скорее всего просто синтезируют…вот только из чего? Ох, лучше не думать над этим.
Раненых тоже уложили на платформы, только гораздо более осторожно, особенно бандюка со сломанной спиной, вращавшего глазами и яростно матерившегося на окружающих, а особенно на Славу, доставившего ему столько неудобства.
Платформы с ранеными тоже унеслись, и было объявлено:
— Все идут по жёлтой полосе, доходят до комнаты со своим изображением — моются, отдыхают. Если будет нужно — вызовем. Чтобы чего то получить — достаточно сказать. Комната всё сделает. Чтобы получить то, что комната не знает, достаточно приложить руку к месту, где появится очертание руки — она считает ваши образы. Получите то, что нужно. Всё, пошли!
Бойцы устало побрели по жёлтой полосе — впечатлений было предостаточно, чтобы ввести всех в уныние.
Сзади Славы шла Лера, она коснулась его голой спины и сказала, тихо, чтобы никто не слышал:
— Я так тебя хочу! А придётся спать с этим зелёным. Прости, Слава… Я ничего не могу сделать…
— И я не могу. Как я могу тебя винить в этом? Ничего, даст бог выберемся. Терпи. Теперь мы с тобой вместе будем. А вместе — легче.
Лера благодарно сжала его руку, и похоже, хлюпнула носом, разнюнившись.
Подумал: 'И не поверить, что эта милая девушка в симпатичных пятнышках с гладкими, соблазнительными… (тьфу! Будь проклята моя секс-озабоченность!) — только недавно визжала, шипела и дралась, как зверь. Сейчас это воплощенная невинность…'
Над дверями его комнаты висело голографическое изображение с его лицом (хорошо хоть не голый на фото! — подумалось ему). Стена была открыта, зайдя, он сразу скомандовал:
— Закрыть дверь!
Пол тут же вспучился и образовал монолит пола, потолка и стены.
Осмотрелся, сел на край кушетки, откинулся на стену — слегка устал. Вернее так — физически-то не очень устал, а вот морально…перед глазами стояли два трупа убитых им людей. Габор ему даже нравился — но что было делать — подставить ему под клыки горло? Нет уж…вы сегодня! Я завтра.
— Зеркало! — стена стала зеркальной — встал, осмотрел себя — повреждений нет. Смешно — на шее остался воротник от свитера, как бабочка! Весь голый, а на шее бабочка — как стриптизёр на порновечеринке. Помнится, когда только появился интернет — все кинулись смотреть порнуху — оооо! Круто! Порновечеринка! Смотри — парни голые, трясут членами! А потом надоело. Скучно. Всё когда-то надоедает — кроме жизни, наверное. Есть бОльшие ценности в жизни, чем вот это верчение задами перед пьяными бабами. В этом он был уверен — точно. Но знал, и не скрывал от себя — если понадобится выжить — и задом будет крутить, и членом, и чем угодно — только бы жить! И кто скажет обратное — мол — умру, а не сдамся — или врёт, или сумасшедший. Слава же никогда не отличался безумием, или глупостью.
Сорвав с себя 'бабочку' и остатки одежды, приказал:
— Душ. Тёплый!
Ударили струи воды, сдирая кровь, пот, негативные энергетические наслоения — текучая вода есть магическая жидкость, она уносит всё плохое, всё негативное. Подумал — стоит ли вообще одеваться? В комнате тепло, дискомфорта он не испытывал, как ни странно., хоть и непривычно было ходить по комнате голышом.
Нет, решил:
— Одежда, обувь!
Старые башмаки уже сожрал вездесущий пол. Замигали очертания фигуры на стене — достал белые штаны и белый свитер. Решили облагородить гардероб будущего великого бойца? Усмехнулся — вы все пи…сы, а я Дартаньян, и весь в белом! А что, очень даже подходит к случаю.
Теперь пообедать — решил похулиганить, развлечься. Почему бы и нет? Итак, вспоминать самые лучшие деликатесы! ('Не пронесло бы? Вот придут зелёные тёлки и застанут сидящим в углу на корточках! Тьфу, какая гадость! И прилезут же такие мысли в голову! Извращенец!' Посмеялся)
Приложил руку к стене, стал представлять вкус и вид зернистой икры, свежего сливочного масла. 'Балык осетровый — числом два! Омар! Вино белое! Сухач! Шампанское? И его! Что там ещё? Виноград? О Господи! Я даже не знаю, что требовать по своей колхозности! Хочется чего-нибудь эдакого — а я и заказать-то не умею! Вот же гадость! Если бы я лазил по ресторанам! Дифлопеее…ой! Отставить! И ведь правда эту гадость из комедии сделает! И с таким же вкусом — то есть — безвкусную. Чего там ещё — шашлык? Лаваш. Острый соус. А я сожру всё это? Не сожру, так понадкусываю! Всё какой-то вред нанесу гадам-инопланетянам! Ах, Лера, Лера…сейчас бы бутылку шампанского, с красивой девчонкой, посидеть, поговорить о мировой литературе, о том, как все любят Маркеса и Достоевского, а мы их ненавидим, о том, что мужчины должны быть мужественными, а женщины женственными, и закончить это обсуждение демонстрацией своей мужественности и её женственности в постели, под нежные тихие вздохи и громкие, душевные крики — благо дом отдельный и никто, никто не постучит по батарее — чего вы там вытворяете, твари, спать не даёте?!'
Усмехнулся, постоял у дверцы с пульсирующим зелёным огоньком, открыл — еле успел поймать бутылку 'Советского шампанского', кучу балыков. Банку с чёрной икрой — всё, что заказывал.
'Балычка заказывали? Благоволите! Свежачок-с!' — ну-ка, пробуем…ничего так — можно есть! А икра…икра — так себе. Не представляют они, что такое икра! А это чудовище я есть не буду…брррр…омар на таракана похож. В угол! Жри, тварюга инопланетная! А может она и правда живая, комната? Почему бы и нет…колония бактерий? А куда девается отсюда моё дерьмо? Ой-ёй…ну зачем эта мысль пришла мне в голову! Похоже, я его и ем…дерьмо это. И кстати — куда повезли трупы? Нет, есть расхотелось чего-то…это бы удержать в желудке! А жрать надо — иначе не продержусь!' — заставил себя съесть бутерброд с маслом, балыка. Шашлык есть не стал — после мысли об утилизированных трупах на мясное что-то не тянет. Швырнул остатки еды на пол — попробовал отпить из бутылки вина — 'Вроде вкус похож, но какое это к чёрту вино? Только вкус. Алкоголя ни грамма. Табу на алкоголь? А что, может быть. Зачем им товар портить? Сопьются… Может заказать залии? Всё веселее будет. Какое-то развлечение, эйфория. Нет уж… пошли они к чёрту с их наркотиками! И на Земле относился презрительно к наркам, считал, что их уничтожать надо, как бешеных собак! И инопланетные нарки не вызывают уважения. Конечно, и в наркотиках они ушли далеко вперёд — скорее всего они не вызывают привыкания, как наши тяжёлые и не очень. Но я же не дебил, портить себе мозги этой дрянью? Скорее всего и хозяева предусмотрели такую штуку — не получишь залии. Ну-ка, проверю!' — приложил руку к стене:
— Банку залии!
Заморгал красный сигнал и голос сказал:
— Отказ. Вредно для здоровья.
'Хреновы поборники здоровья!' — внезапно обозлился Слава — 'Как, значит, заражать всяким дерьмом — о моём здоровье никто не думал, как мне выпить — так хрен тебе!' — в сердцах грохнул кулаком по стене, плюхнулся на кушетку и закинул руки за голову:
' Что там о развлечениях говорилось? Ну-ка, ну-ка!'
