глядя на второго, достал с пола шлем пилота, отошёл к креслу управления и попытался активировать заглохшие двигатели корабля. Тщётно. Слава испортил все связи шлема и систем флайера. Корабль молчал. Единственно, что он не смог сделать — сразу же заглушить аварийный маяк — флайер тут же, после крушения, стал передавать на базу координаты катастрофы, вызывая помощь. Через несколько секунд заглох и маяк, задушенный 'душой' замлянина, но было уже поздно. База Агарлока приняла сигнал и на помощь ему вылетел флайер с отрядом охраны.
Слава связался с Наташей:
— Ты где сейчас?
— За облаками. Вишу в воздухе, жду гостей. Не беспокойся. Всё как надо.
— Не промахнись, Натах. Мне надо протянуть время.
— Не промахнусь.
Слава снова посмотрел внутрь флайера, Агарлок сидел в кресле пилота, повернув его в сторону салона лицом и рассматривал лежащего в прострации человека. Его лицо было искажено, а глаза покраснели. Он был в ярости, и Слава чувствовал — ещё немного, и тот решит, что пора убить этого негодного раба.
Агарлок встал, и подойдя к носилкам, сказал:
— Я не знаю, как ты это сделал — но узнаю. Как только придёт помощь, и тебя доставят на базу, я подключу к твоему мозгу всю технику, которую только возможно и выжму из тебя информацию. И тогда — ты пожалеешь, что не стал простым рабом на арене. Ты пожалеешь, что вообще родился на свет. Никто и никогда дважды не разрушал мои планы без того, чтобы после умереть. И ты не исключение. Твоя смерть будет страшной, обещаю тебе. Ты будешь умирать в муках, годами, и просить о смерти.
Славе надоело слушать этот фанатичный берд, он подчинил волю карлока и потихоньку двинул его к работорговцу. Тот заметил движение своего охранника и не раздумывая ни секунды, молниеносно снёс тому голову, усмехнувшись при этом:
— Не вышло? Идиот! Я умнее вас всех вместе взятых, жалкие твари! Ничего, скоро окажемся на базе и я по молекуле разберу твой мозг, узнаю, как ты это делаешь! Чувствую, что моя последняя работа оказалось очень, невероятно, слишком успешной. Подождём…
Слава вылетел из флайера и завис на высоте пяти метров, наблюдая за окрестностями. Скоро он заметил сгусток энергии, приближающийся с той стороны, где была база Агарлока. Узнать флайер работорговца не составляло никакого труда — он беспрерывно излучал сигнал 'я свой', с позывными Агарлока. Да и на его бортах были нарисованы опознавательные знаки.
Из-за облаков на огромной скорости появился звездолёт Наташи, и Слава стал наблюдать, за тем, что происходило.
Флайер врага заметил приближающуюся махину, быстро увеличивающуюся в размерах, сделал боевой разворот, выдвинул лучемёты и открыл огонь — без предупреждения и каких-то там сигналов. Тут же от него полетела стая ракет, устремившихся к кораблю, будто стая ворон.
Звездолёт окутался пламенем, но когда струя встречного воздуха сорвала огненную пелену, стало видно, что никаких повреждений он не получил — мощнейшие боевые генераторы защитных полей приняли удар лучемётов и ракет, как зонтик примает летний дождь.
В звездолёте развдинулся огромный люк, открыв колодец, засиявший белым пламенем — это было похоже на огромный огненный глаз, грозно смотревший на супостатов. Оттуда выплеснулся луч, озаривший окрестности яркой вспышкой, как из гигантского фотоаппарата.
Эти лучемёты практически не применялись в атмосфере планет. Да и по кому стрелять из этой 'Большой Берты', если даже бронированный флайер не просто взорвался, или банально разрушился — он испарился, будто его и не было никогда! На его месте осталось лишь раскалённое облако плазмы, да там, куда врезался луч, прошедший через аппарат, виднелась глубокая воронка, светящаяся раскалённым добела, булькающим камнем.
— Умели делать вещи в четырнадцатом году! — хихикнула Натаха — ты поверишь, что этому лучемёту пятьсот лет? Его не сняли с корабля только потому, что снимать его было дороже, чем оставить на месте, а пристроить его было некуда — он встроен в систему корабля и никому больше не годится! Последние крейсеры этого класса сдали на металлолом четыреста лет назад! И зря, похоже.
— Мдя. Молодец! Держись, Натаха — мне ещё полчаса протянуть — и я буду в норме. Могут сразу несколько кораблей выслать — сколько у тебя длится перезарядка пушки?
— Долго, несколько минут. Но у меня ракеты ещё есть, так что не боись — порвёмся!
— Хорошо, только следующий раз — не поджарь меня — смотри, чего там на планете делается — какую нору вырыла.
— Ага…красиво. как розочка…красотища!
Слава усмехнулся про себя — женщина есть женщина! Он видит страшную дыру, заполненную кроваво-красным расплавом, а она — розочку.
Следующая партия врагов появилась через двадцать минут, когда Слава, весь в нетерпении, уже чувствовал, как по его телу проходят мурашки и зуд — организм восстанавливался после временного паралича. И кстати — быстрее, чем обещал модификатор. Видимо усовершенствованная система регенерации помогала.
Кораблей было сразу три — классом чуть пониже, чем сбитый, но вооружённые ничуть не слабее. Они сходу ринулись в облака, обнаружив висевший там звездолёт и небо сразу озарилось вспышками от ударов лучемётов и разрывов ракет.
С ужасом Слава увидел, как объятый плазменным облаком звездолёт выпал из-за облаков и стал беспорядочно падать вниз, вращаясь, как упавший с дерева осенний лист. Агарлок, наблюдающий из салона по визору за происходящим в небе, довольно хмыкнул, оглянулся на Славу и произнёс, со всем ядом, что был в его чёрной душе:
— Вот и всё. Конец твоим дружкам. Этот древний утюг никуда не годится, и на что вы только рассчитывали?
Слава посмотрел на падающий корабль, на клюющих его хищных 'птиц', и закричал Наташе, со всей мочи:
— Натаха, держись! Что с тобой?!
— Командир, не …., всё будет нормально — прозвучал её весёлый голос, и неожиданно, у самой планеты, звездолёт прекратил вращение поднял носовую часть, с карающим 'глазом' и выпустил мощнейший заряд в сторону не успевших разбежаться в стороны кораблей.
Два из них попали под удар и в воздухе закувыркались их половинки, дымящие и теряющие по пути обломки и куски тел. Третий флайер врубил двигатель на полную мощность, но звездолёт с невероятным ускорением рванулся за ним и сходу ударил в зад передней частью своего корпуса.
— Уррррааа! На таран! Но пасаран! Кирдык вам, козлы! — послышался ликующий голос Натахи и флайер с расплющенным задом закувыркался к земле — Наша взяла, командир!
Флайер ещё не успел воткнуться в земля, чтобы оставить там воронку от взорвавшихся двигателей и невыпущенных ракет, когда Слава включил расцепление захватов и метнулся с носилок, войдя в своё тело.
Агарлок с изумлением и ужасом глянул на вскочившего парня, вскочил, и выдвинул вперёд зажужжавшее 'лезвие' вибромеча.
— Как ты смог?! Впрочем — теперь какая разница! Я сохраню твою голову для исследований!
Агарлок двинулся вперёд, выписывая в воздухе петли и прямые линии страшным мечом. Надо сказать — владеть им он умел, это было видно сразу. Слава был безоружен, ближайший меч лежал метрах в трёх от него, и рабовладелец перекрывал к нему дорогу.
Слава был холоден, как лёд, мысли ясны и чисты — он сосредоточился, и меч, лежавший поодаль, сам прыгнул к нему в руку и включился.
Слава видел все движения работорговца. Угадывал каждый его шаг. Со стороны этьо показалось бы страшным — вибрирующий меч пролетал в миллиметрах от груди землянина, чудом не задевая его. Но Агарлок слишком хорошо подготовил своего раба.
Первой отлетела рука, державшая меч. Агарлок зажал обрубок, из которого брызгала кровь и завыл:
