Другой офицер утвердительно кивнул, и они вместе вышли.
Наконец Дан обратил на сестру взгляд, полный сочувствия.
— Бедная девочка! — ласково сказал он. — Что у тебя была за жизнь! Если бы отец только знал — он постарался бы избавить тебя от этого любой ценой. Я думаю теперь, что он просил меня поехать к вам, чтобы я убедился, что у вас все в порядке. Он, видимо, сомневался в порядочности нашей матери. Но поверь мне, ему даже в страшном сне не могло присниться, как ты здесь жила.
— В этом виновата Лиза, — грустно ответила Корали. — Это она забрала меня с собой. Интересно только, зачем?
— Мой отец всегда считал, что она сделала это ему назло, хотя так прямо он никогда не говорил. Но если бы он знал, как ты живешь, он сумел бы как-нибудь оградить тебя от этого. Закон был бы на его стороне.
— О... — вырвался у Корали тихий стон. — Жаль, что он этого не сделал. Я уверена, что я очень любила бы его.
Дан подошел и положил руку ей на плечо:
— Спасибо за эти слова, сестричка. Если бы ты его только знала — его невозможно было не любить. Но сначала, мне показалось, что ты больше похожа на мать. Я не подумал о том, что ты была совсем маленькой, когда все это случилось, ничего не понимала и не знала другой жизни.
— Да, я ничего не знала, — грустно подтвердила она. — Да даже если бы и знала — что я могла сделать? Лиза меня ни за что не отпустила бы, у нее были на то свои причины.
— Бедная, теперь ей уже ничего не надо. Жаль, что она не успела познать Господа до того, как отойдет к Нему!
Он с опаской покосился на сестру — поняла ли она, что это значит.
Корали печально кивнула и ответила:
— Да, конечно. Только примет ли Он ее? Спасет ли Он ее душу, если она всю жизнь жила без Него?
— Ну разумеется, — просиял улыбкой Дан. — Ты же знаешь про благоразумного разбойника, который был распят вместе с Господом, на соседнем кресте, и вот он раскаялся в своих грехах, и Иисус Христос сказал ему: «Аминь глаголю тебе: сегодня же будешь со Мною в раю!»
— Я слышала про благоразумного разбойника, — серьезно ответила Корали, — но никогда не понимала, что это такое, я даже не знала, что Спаситель может спасти так просто!
— Конечно, может! Ему все подвластно! — сказал Дан. — Он спасает даже самых отчаянных, и они через веру в Него входят в рай.
— Правда? — сказала Корали. — Тогда будем за нее молиться. Думаешь, мы еще сможем ей помочь?
— Конечно, будем молиться! Слава Богу, что ты обрела Господа Спасителя и готова молиться вместе с нами о спасении души нашей матери!
Дан не мог больше остаться, но вскоре пришла Валери, которая сменила его. Девушки разговорились, Корали немного рассказала о своем детстве и о том, что происходило в ее доме в последние годы.
— Так жалко, что ты не видела Лизу. Она очень красивая. Несмотря на то, как она жила, все равно она очень красивая. Когда на нее смотришь, ей хочется все простить — так бывает.
— Да? — спросила Валери. — Если она похожа на тебя, ничего удивительного. Ты очень красива.
Корали улыбнулась ей грустной улыбкой.
— Какая ты милая, — сказала она. — Но ты так не говорила бы, если бы знала, что у меня в сердце. Я вела себя ужасно по отношению к Богу. Хотя, правда, тогда я Его не знала. До приезда Дана я вообще никогда об этом не думала. О, как жаль, что Лиза не успела Его узнать!
— Мы будем за нее молиться! — горячо сказала Валери. — В молитве есть великая сила.
Вечером оба молодых человека снова пришли к Корали. Они расположились в большом зале, намереваясь остаться на всю ночь: врач сказал, что Лиза очень слаба и может умереть в любую минуту.
— Нет, вам не стоит здесь оставаться, — возражала Корали. — Я и сама справлюсь. К тому же здесь есть врач и две сиделки. И слуги — этого вполне достаточно.
— Нет, рядом с тобой должен быть кто-то из своих, — мягко улыбнулся Дан. — И потом, я имею полное право остаться. Все-таки Лиза моя мать.
— Тогда ночуй в гостевой комнате, — предложила Корали и распорядилась, чтобы ему приготовили комнату.
Трудно представить, что сказала бы Лиза, узнай она, что ее отвергнутый сын ночует у нее в доме, не спит из-за нее и молится за нее почти всю ночь. Но Лиза ничего этого не знала, она лежала без сознания. В ту ночь она была на грани смерти.
Однако настало утро, а Лиза все еще была жива. В ожидании прошло еще два томительных дня, и Лиза оставалась жива, хотя доктор качал головой и говорил, что это только вопрос времени — дней, а возможно, и часов. Он боялся этого с самого начала. Ее жизненные силы были истощены. Нервная система подорвана. Началось воспаление, возможно даже заражение крови, хотя было сделано все, что можно, чтобы предотвратить это. Врач говорил еще много чего, но эти слова ничего не объясняли. Брат и сестра, стоя рядом, слушали его и знали, что он ничего не понимает. Сейчас их прекрасная мать была в руках Господа, ведь даже смерть подчинялась Ему, потому что Он победил смерть. И она перестанет дышать и уйдет от них навсегда только тогда, когда будет на то воля Господа.
В следующую ночь умер Динсмор Колетт. Они узнали об этом на следующее утро. А Лиза все еще дышала.
Доктор постоял над ней, пощупал ее пульс и покачал головой. Температура? Да, температура по- прежнему высокая. Это беспокоило его, он должен был заботиться о своей репутации.
Полицейские побывали в гостинице, где жил Динсмор Колетт, устроили обыск в его комнате и нашли в корзине для бумаг его письмо к Лизе, в котором он просил денег и не скупился на угрозы. Это подтверждало слова Корали. Но теперь он был мертв. И Айвор Кавано тоже. Не было смысла дальше расследовать это дело. Вероятнее всего, женщина, которую оба они при жизни использовали, умрет через несколько дней. Оба стрелявших ушли из этого мира и унесли все свидетельства с собой. Их уже нельзя привлечь к суду, нельзя даже выяснить, за что они убили друг друга. За это они будут отвечать перед высшим Судом.
Полиция выяснила, где жили в Нью-Йорке Айвор Кавано и Эррол Хант — они снимали на двоих убогую комнатку в дешевом районе, и даже эта мизерная рента не оплачивалась уже несколько месяцев. Эррол Хант там не появлялся с ночи трагедии. Так что ничего узнать не удалось, разве что недовольная хозяйка нажаловалась полиции на недобросовестных жильцов, да и та не знала о них ничего, кроме того, что они вечно были не при деньгах и не платили вовремя за квартиру. В квартире остались кое-какие вещи — Эррол Хант не вернулся за ними, но, даже перерыв все, полиция так и не могла прийти к определенному выводу, кем же были эти люди и чем занимались. Были найдены кое-какие бумаги, которые могли свидетельствовать об их темном, а возможно и криминальном, прошлом.
Айвора Кавано похоронили за городом; недалеко от того места, на другом государственном кладбище, был погребен Динсмор Колетт. Никто не пришел проводить их в последний путь, кроме муниципальных служащих.
А женщина, которая была причиной раздора и преступления и, в конечном счете, всех этих смертей, лежала в постели и металась в горячке, но сердце ее все еще упорно билось, она цеплялась за жизнь всеми силами.
Дети ее ждали, что в любую минуту им принесут печальную весть. В тот день доктор сказал, что просто удивляется, как она пережила ночь. Вечером они все собрались в маленькой комнате через коридор от Лизиной спальни, где Лиза обычно просматривала счета и проводила собеседование, когда принимала новых слуг. Все вместе они преклонили колени и стали молиться за нее.
На работе каждый сказал, что умирает его близкий друг, пообещав потом наверстать упущенное, и сейчас все были здесь — Дан, Брюс, Валери и два ее брата. И все они в эти последние часы молились за умирающую в соседней комнате почти незнакомую им женщину. Постепенно стемнело, комната погрузилась во мрак, в ней воцарилась особая вечерняя тишина, словно Сам Господь вошел туда. Дан
