процентов правдивой. Просто я рассказала ее с точки зрения той девушки и присочинила счастливый конец. Официально опознав тело сестры, я вернулась в хранилище и поняла, что Лэйси при смерти. Я действительно вытащила ее наверх и угнала чью-то машину. Я действительно хотела отвезти ее в больницу и устроить в частную клинику, но не успела.
И тогда я решила попробовать что-то изменить. У Лэйси практически не было проблем с законом, у меня же — по горло. Заменив ее документы своими, я столкнула машину с мертвой подругой в море. Так я стала Лэйси Флинт. Ровно в три часа ночи в графстве Суссекс, Великобритания.
И у меня получилось ею стать. Оплакав и подругу, и сестру, я начала строить новую жизнь. Я отдалилась от уличных компаний, где кто-то мог знать или Лэйси, или меня, и постепенно освоилась в чужой личности. Родных у нас не было, что уменьшало риск, а денег у меня было полно, что никогда не помешает.
Когда я поняла, что готова, то подала заявку в полицию Лондона. Наркотиков я никогда не принимала и запросто прошла все тесты и проверки. Меня взяли одновременно на юридический факультет и в программу подготовки детективов. Хорошая была жизнь. Только недолгая…
— Нам придется сознаться, — сказала я.
Кэти закатила глаза. Она часто так делала.
— Весь мир считает Викторию Луэлин садисткой и кровожадной убийцей, — сказала она. — Уж я постаралась. Ты действительно хочешь снова ею стать?
Даже глядя ей в глаза, я не понимала, чего она хочет: спасти меня — или уничтожить. Все эти события можно было оправдать какой-то извращенной логикой. Махнув на Кэти рукой много лет назад, я невольно запустила механизм. Я превратила свою сестру в убийцу. Теперь она отплатила мне той же монетой.
— Кстати, — продолжала она, — а я убила того здоровяка из полиции?
Я дождалась, пока улыбка сойдет с ее губ.
— Нет. Только легкое прострелила. Врачи все зашили. Жить будет.
Так, по крайней мере, говорили наши общие друзья. С той ночи я Марка не видела. И, будь моя воля, не видела бы никогда. Хватит с меня того, что я о нем вспоминала каждую секунду.
Кэти только пожала плечами. Думаю, она была рада, что он выжил, поскольку осознала, как я им дорожу. Иначе его жизнь ничего бы не стоила. В этот момент я, похоже, окончательно смирилась с тем фактом, что моя сестра — психически больная.
— Кэти…
— Тише. Не называй меня так. Я теперь Вики. Мне, между прочим, твое имя всегда больше нравилось.
— Кэти… Ты понимаешь, что проведешь остаток жизни в тюрьме?
Она удивленно на меня посмотрела.
— Что ты мелешь, Тик? Выйду лет через десять.
Она по-прежнему жила в мире иллюзий.
— Кэти… — снова начала я, но она предостерегающе подняла указательный палец.
И я поняла, что уже не сумею ее вразумить. Я виновата во всех ужасах, которые она совершила от моего имени. В ответ я могла хотя бы оставить это имя ей.
— Вики… — начала я заново. С этим словом от моего «я» откололась какая-то важная частица. — Ты убила четырех женщин. Тебя никогда…
— Я тебя умоляю! Во-первых, — она начала загибать пальцы, — я признaю себя виновной и раскаюсь так, что мало не покажется. За это всегда сбавляют срок. Во-вторых, буду образцовой заключенной. Буду к психоаналитику ходить, в религию ударюсь, начну учиться. Можем поспорить: через десять лет меня освободят условно-досрочно. Как миленькие.
Дежурный офицер уже прохаживался между столиками, давая понять, что время на исходе. Она посмотрела на него с удивлением, а на меня — едва ли не с ужасом. Я снова видела перед собой маленькую девочку, которая собирается в первый раз в первый класс.
— Ты же ко мне еще придешь?
Я кивнула. Это мой крест, и мне его нести. Я сама виновата, что она такой стала.
Люди уже расходились. Заключенные вставали и брели к двери, откуда их распределят по камерам. Я тоже встала, подставила щеку для поцелуя и проводила сестру долгим взглядом. На прощание она помахала мне, как будто шла в школу.
Я понимала, что, когда увижу Кэти в следующий раз, тюремная жизнь уже немного ее потреплет. Потом потреплет сильнее. И трепка эта будет продолжаться очень долго.
Она недооценивала жесткость системы. Как бы она ни каялась, как бы ни вела себя в тюрьме, ее не выпустят ни через десять лет, ни через двадцать. Моя сестра до конца дней будет расплачиваться за свои поступки.
И не только она.
От автора
Прошло уже одиннадцать десятилетий со времени, когда самый известный серийный убийца терроризировал мирных жителей Лондона, и с тех пор его имя обросло множеством самых невероятных слухов и легенд. Как говорит Лэйси, когда-то он был реальной личностью, но позже превратился в миф. Ниже я привожу несколько своих любимых теорий.
1. Джек был принцем. Изучая дело Джека, вы непременно услышите теорию о том, что он принадлежал к королевской семье. Под подозрение попал принц Альберт Виктор, внук королевы Виктории и прямой наследник трона, который, по слухам, заразился сифилисом от проститутки. Его садистские наклонности держались в секрете властями (которые, по слухам, были связаны с масонами), чтобы защитить королеву от скандала. Это довольно интересная версия, но она не имеет под собой никаких оснований, потому что местонахождение принца в тот или иной период времени было известно широкой общественности, а на момент убийств его не было в районе Уайтчэпел, где все это происходило. Конечно, нам бы хотелось услышать красивую историю о королевском заговоре, но она абсолютно нереальна.
2. Джек был хирургом, собиравшим органы. У его жертв Энни Чэпман (Annie Chapman) и Катарины Эддоуз (Catharine Eddowes) были вспороты животы и удалены некоторые органы. Это дало толчок для теории, согласно которой Джек получил медицинское образование, следовательно, знал, где расположены эти органы и как их извлечь. Но, вероятно, органы были удалены уже после смерти жертв работниками морга, которые продали их на черном рынке. Джек же мог знать лишь азы анатомии.
3. Убийца выглядел как джентльмен с саквояжем. Джека-потрошителя описывали как элегантно одетого мужчину, который мог с легкостью заманить женщину в ловушку. На самом деле показания тех, кто якобы видел убийцу, сильно отличаются — Джеку-потрошителю приписывали абсолютно разную внешность, национальность, возраст и одежду, — поэтому их нельзя принимать всерьез. Часть свидетелей говорили, что он был одет бедно, другие — что на нем была дорогая одежда. Миф о его саквояже возник из-за показаний двух свидетелей, которые заявили, что видели рядом с местом преступления человека с «блестящей черной сумкой». И хотя связь их владельцев с убийствами не была доказана, это породило множество слухов, и часто случайный прохожий с сумкой-саквояжем оказывался под подозрением.
4. Джеку-потрошителю помогли спрятаться масоны и полиция. На месте убийства Катарины Эддоуз была найдена еле заметная надпись на стене «Juwes», имеющая отношение к масонской легенде о трех убийцах, которые не могли быть покараны, — Jubela, Jubelo, Jubelum. Отсюда пошел слух о связи масонов с преступлениями. Но это было лишь предположение — надпись могла не иметь ничего общего с убийцей. И сложно поверить, что полицейские, на которых постоянно давили правительство и пресса и которые делали все возможное, чтобы найти преступника, стали бы участвовать в заговоре. Прошло уже много лет, и если
