на пол.
-Андрей, не надо! Они убьют тебя!
Крик Марины отрезвил меня. Я прислонился к стене.
Она выглядела изможденной, под глазами – синие круги, щеки ввалились. Я
вдруг осознал, что
-Марина, - прошептал я, не замечая ничего вокруг. – Девочка моя.
Она смотрела на меня; две чистые полоски появились на ее запачканных
щеках.
-Лорд-мэр, - прошипел Киркоров с искривленной от злобы рожей, - позволь
я перережу ему глотку?
-Успеешь, - сказал отец Никодим и обратился ко мне. – Ну, угомонился?
Я не ответил.
-Ну вот, и замечательно.
Он поднялся с кресла.
-Итак, Андрей Островцев, ты пришел убить Лорд-мэра. Верно? Молчишь? И
правильно, Киркоров давно мне обо всем рассказал.
-Тварь, - процедил я, глядя на бывшего соратника. – Как только Христо не
раскусил тебя?
Киркоров осклабился, сплюнул на пол желтой слюной.
-Тварь, конечно, но он поступил разумнее, чем ты. Какой смысл стучать
лбом в бетонную стену? У Киркорова есть своя Серебристая Рыбка. Так, кажется,
вы, возрожденцы, называете мечту? Киркоров хотел петь… А-аве Ма-ария-а!
Голос отца Никодима сорвался на высокой ноте. Он откашлялся,
посматривая на меня.
-И Лорд-мэр предоставил ему такую возможность. Теперь Киркоров будет
выступать перед стрелками…
Я захохотал. Киркоров будет выступать перед стрелками. Ну, надо же!
-А вы стрелкам-то сообщили эту радостную новость?
Физиономия Киркорова перекосилась от ненависти.
-Заткни гнилую пасть, пидар.
-Да, Андрей, - миролюбиво проговорил Лорд-мэр.- Не стоит дразнить
Орфея. Ты недооцениваешь прошлое. Оно довлеет над каждым из нас. Вот, ты,
например. Человек, руками которого был устроен День Гнева…
Всполох: Андрюшка, ЯДИ, Анюта, лабиринт Василиска, Звоньский, сто
тысяч долларов… Я уже почти позабыл все это… Но, как отец Никодим… Он что,
проник в мой мозг?
-Вижу, ты растерян, Андрей.
Лорд-мэр приблизился ко мне.
-Вглядись в мое лицо. Борода, шрамы, - отринь это.
Я уставился на Лорд-мэра. Черт! Да как же я раньше-то не узнал?
-Невзоров, - прошептал я. – Директор ЯДИ в Обнинске.
Он кивнул.
-Здравствуй, Островцев.
-Это ведь ты, - сказал я, смотря Невзорову прямо в глаза. – Ты
спровоцировал Андрюшку продать американцам образец.
Невзоров отвел взгляд.
-Не спорю. Андрюшка оказался под рукой как раз вовремя. Неопытный
сотрудник, отягощенный семейными проблемами, когда-то имевший точки
соприкосновения с диссидентом… Американцы находились на взводе из-за
военного конфликта в Азии и, получив из твоих рук неопровержимое
доказательство выработки Россией невзория, просто не могли не нанести
превентивных мер. Так начался День Гнева…
-И ты его творец, - проговорил я.
-И ты, Островцев.
Последнее замечание я пропустил мимо ушей.
-Но зачем?
-Что – зачем? Зачем – День Гнева?
Невзоров дружески хлопнул меня по плечу.
-Ты чудак, Андрей. Если б апокалипсис не случился тогда, он неминуемо
произошел бы позже, но в более изощренной форме. Люди заигрались,
превратились в мусор. Нужен был веник. Ты помнишь Президента?
-Нет.
-А я помню. Это не всполох, я помню – и все. В отличие от тебя, в отличие
от всех, мне не пришлось спать…
-Ну, конечно, ведь ты состряпал апокалипсис и, конечно, позаботился об
укрытии для себя.
-Умный ты парень, Андрей, - засмеялся Невзоров. – И словечко
«состряпал» как нельзя лучше подходит… Так вот, президента избрали на волне
всеобщего желания «очистки». Его ждали как мессию, в вожди записали, в
Моисеи, а он оказался сумасшедшим… Какая трагическая нелепость! Все его
ужимки, блеск глаз, речи во время предвыборной кампании, принимаемые нами за
признак гениальности, за огонь, оказались просто-напросто признаками
шизофрении. Но это еще полбеды. Беда в том, что президент не был
Я перестал понимать Невзорова.
-В такие моменты народ исторгает из своего терзаемого тела гения. Этим
гением волей судьбы оказался я. Видит Бог, я не желал этого. Мир стоял на
пороге порабощения Искусственным Интеллектом… Внешне это никак не
проявлялось, но я говорю тебе, как ученый. И единственным способом избегнуть
диктата машин – было ввергнуть человечество в доисторический хаос и дикость.
Новый мир уже создан, Андрей, и твои старания тщетны.
Усталость одолела меня. Хотелось сесть на пол, прислониться к шкафу и,
ни о чем не думая, просидеть так до утра. Или уже утро?
-Ну, что скажешь?
-Ваш крест, или как тебя там, - проговорил я. – Ты создал этот мир, так
пользуйся им на здоровье. Я устал, и больше не попытаюсь поставить палку в
колесо.
-Отрадно. Но я хотел бы иного. Я хотел бы, чтобы ты присоединился ко
мне.
-Этого не будет, ваш крест.
-Почему?
-Я же сказал, что устал.
Невзоров поиграл желваками.
-Жаль, черт подери. Ты мог бы быть мне полезен.
-Отпусти нас, ваш крест. Мы просто уйдем в Джунгли.
