Кривая заточка вонзилась в землю возле моей головы. Я откатился в
сторону и вскочил на ноги, одной рукой выхватывая из нагрудных ножен заточку, а
другой - натягивая штаны. Не дал посрать, сучий потрох.
Верзила наступал, хрипло дыша, сверля меня красными глазами. Силен,
как бык, но неповоротлив и медлителен.
Я поиграл в воздухе заточкой перед его носом и ухмыльнулся - даже здесь,
в лесу, она блестела. Недаром точил клинок белым камнем и натирал песком.
Моя полуулыбка произвела на верзилу впечатление - он вскипел от ярости.
В таком состоянии этот олух едва ли на многое способен - я уложу его, как
котенка…
Он прыгнул.
Широкое лезвие полоснуло по руке, я вскрикнул и несколько раз - снизу, в
живот и меж ребер, вонзил в верзилу заточку.
Он упал ничком в черные листья и, содрогнувшись, замер.
Я вытер лезвие об его кофту и спрятал в ножны.
Нужно идти на Поляну и ждать Поезд… Но, черт побери, как саднит рука. Я
закатал рукав куртки и ужаснулся: из ровного и глубокого пореза лилась кровь, но
самое скверное - рука немела. Этот мудак отнял у меня козырь! Я пнул
распластанного верзилу и, слегка пошатываясь, стал выбираться из ложбинки.
Из-за широкого ствола вышла рыжая самка. Значит, притащилась с Поляны
посмотреть на схватку и добить того, кто победит.… Ну-ну…
Здоровой рукой я выхватил заточку:
-Иди сюда, цыпа.
Но самка не вынимала оружия.
-Что тебе надо?- крикнул я и оторопел: резким движением рыжая
распахнула куртку, и я увидел ее грудь, скованную толстым свитером.
-Помоги мне сесть на Поезд,- сказала она.
Вот оно что! Ты хочешь жить и пользуешься тем оружием, каким наградило
тебя небо. Что ж, имеешь право, но я не олух.
Рассмеявшись ей в лицо, я пошел на Поляну.
Меня встретили глаза остальных игроков, и я поразился, какой хищный
огонь вспыхнул в них при виде раны. Не спешите, сволочи…
Вернулась и рыжая самка. Ни на кого не глядя, прилегла на листву. Какой,
должно быть, удар – кто-то не стал лапать ее сиськи.
Впрочем, у меня онемела рука, а это значит, что я теперь слабее этой
рыжей. Проклятый верзила!
К вечеру донесся запах гари. Пока рано, надо лежать, экономить силу.
Лишь тонкий пев тепловоза заставил меня подняться и подойти к рельсам.
Сейчас… Бог, или кто там, помоги! Другие игроки, словно тени, выстроились
вдоль дороги неподалеку от меня.
С ревом из тоннеля, образованного деревьями, показался Поезд, со всех
сторон облепленный ухватившимися за что попало людьми. Попасть на крышу
нечего и мечтать - там целые деревни.
Рано: первые вагоны перенаселены.
Курильщик и желтый не вытерпели и, отталкивая друг друга, бросились на
проносящийся мимо вагон, пытаясь ухватиться за искореженный поручень. Люди
из вагона, крича, отпихивали их. Курильщик исчез в шуме колес, а желтый,
вцепившись в чью-то руку, поехал, получая удары и тычки.
А вот старуху-то я недооценил. Как ей удалось ухватиться за поручень
шестого вагона?
Пора: скоро Поезд начнет набирать ход.
Я увидел свободную подножку и, став на мгновение пружиной, прыгнул на
нее.
-Куда, сволочь,-
длинной палкой. Если бы я был в порядке, то удержался бы и сбросил этого гада,
но раненая рука скользнула, и я полетел вниз, лишь чудом не угодив под колеса.
Преодолевая гром в голове, вскочил.
О, черт! Последний вагон проследовал мимо. На подножке - всего один
игрок с трепещущими на ветру волосами.
Я побежал.
Вот вагон, вот подножка, над ней - рукоятка, спасительный металлический
штырь, - только бы схватиться за него. Ну! Рука снова подвела меня.
Я все еще бежал, когда игрок, до этого стоявший на подножке спиной ко
мне, обернулся. Это была рыжая самка.
Она вдруг наклонилась и протянула руку. Я ухватился за эту руку, плохо
соображая, что к чему. Собрав остатки сил, в последнюю секунду впрыгнул на
подножку.
