Силы возвращались медленно. Здорово помял… Никогда прежде я не
вступал врукопашную со стрелками. Как и большинство игроков, которым дорога
Теплая Птица, убегал, словно кролик, лишь только в воздухе показывалась
вертушка. Стрелки - самые сильные в Джунглях, и лучше не стоять у них на пути.
А вот теперь один из них лежит передо мной, другой валяется неподалеку.
Глядя на распластанное в ложбинке тело, я впервые подумал, что иногда
игрокам полезно действовать сообща. Рыжая перехватила мой взгляд и
ухмыльнулась - на щеках возникли ямочки.
-Не благодари.
-Что?- удивился я.
-Ничего.
-Верни заточку.
Пожала плечами.
-Держи.
-Надо отчаливать,- сказал я, пряча заточку. - В лесу могут быть еще
стрелки.
-И ты не возьмешь это?
Рыжая пнула лежащий на земле автомат. А ведь и в самом деле, это
законная добыча.
-Пойди-ка ошмонай второго.
Самка кивнула и скрылась за деревьями.
Я приблизился к телу, наклонился, снял с мертвеца шлем. Черные волосы,
выпученные глаза, перекошенный, облепленный розовой пеной, рот. В общем,
человек без Теплой Птицы.
Рюкзак. Зубами и слегка дрожащими пальцами, я развязал веревку. Ого!
Похоже, жратва. А это, видимо, патроны. Отлично. Отставил рюкзак в сторону.
Подумав мгновение, стащил с мертвеца ботинки. Куртка, шлем – издали
стрелки примут за своего, и трижды подумают, прежде чем стрелять, а игроки …
Игроки бросятся наутек.
Вернулась рыжая. Быстро управилась! Прислонилась к дереву, выставив
вперед ногу в толстом ботинке стрелка. Кроме ботинок, она прихватила автомат,
рюкзак, куртку и шлем. Молодец.
Кленовый лист, кружась, опустился на глаза раздетого мертвеца.
Неспешно двинулись в сторону железнодорожных путей через заросли
терна.
-Эй! – окликнула рыжая.
Я обернулся.
-Скажи, как тебя зовут?
-Что?
-Как тебя зовут?
-Нет у меня имени.
Эта самка чересчур любопытна. Имена… Зачем в Джунглях имена? Я уже и
не помню, когда меня называли по имени… Нечто смутное, настолько далекое,
что даже не верится: было ли?
И вдруг – всполох; да, было, раннее утро на светлой террасе, полноватая
женщина с завитыми волосами разливает в чашки чай, светлоголовый мальчик,
едва удерживая большую чашку в пухлых ручонках, протягивает ее матери…
- Как знаешь, - сказала рыжая.- Но, даже если тебе не интересно, мое имя
– Марина.
Марина! Полноватую женщину тоже звали Мариной.
- Ну, я - Андрей.
-Здравствуй, Андрей, – Марина почему-то засмеялась. - Ты из этих мест?
Вот опять…
- Не знаю.
Я и вправду не знал. Однажды очнулся в овраге, опаленный оранжевым
ветром, и знал только одно – надо выжить любой ценой. Только светлая терраса
порой вспыхивала в сознании, но совсем не так ярко, как мгновение назад.
-Как страшно - быть лишенным родины.
Она бредит?
-А ты не лишенная?
- У меня есть родина. Быть может, я тебе ее покажу, Андрей.
-Очень рад, – усмехнулся я. – Вот наша родина. Мы все рождены в
Джунглях.
-Джунгли когда-нибудь кончатся, их время пройдет.
Что она городит? Кто она?
-Странная ты…
-Странная? Андрей, посмотри вокруг – железная дорога, поезда,
разрушенные города… Ты был когда-нибудь в разрушенном городе?
-Нет,- буркнул я. Однажды набрел на какие-то развалины, но подойти к ним
не рискнул.
-А о бывших ты знаешь? – Марина раскраснелась.
-Кто же о них не знает? Они были до Джунглей, а затем взорвали все к
ебаной матери. Дебилы, короче.
Марина нахмурилась и примолкла. А мне теперь отчего-то хотелось, чтобы
она продолжала. Месяцами я не говорил ни с кем и думал, что это правильно, так
требуют Джунгли. Я не слышал ничего, кроме коротких фраз на Полянах,
предсмертных воплей игроков и рычания дерущихся за Теплую Птицу. Теперь мне
хотелось слышать человеческий голос, но Марина молчала.
-Ты прав, – наконец, заговорила она, отстраняя от лица ветку.- Бывшие
были дебилами. Как можно было разрушать такой мир?
-А ты знаешь, каким он был?
-Уж точно – не Джунглями.
-А вдруг - хуже?
