Валяев широким жестом указал на кресло вошедшему посетителю.
Им был капитан полиции Ломов, начальник отдела по работе с личным составом.
— Благодарю! — капитан пододвинул к себе кресло.
— Ну, что? Выяснили что-нибудь? — хозяин кабинета посмотрел на тонкую папку в руках визитера.
— Не без того… — тот раскрыл принесённую папку и пододвинул её к подполковнику. — Сразу скажу – дело тухлое.
— В смысле?
— Да во всех. Начнем с экипажа. Они оба уже не раз попадали в поле зрения. В основном – по мелочам. То со связи пропадут надолго, то ещё что-нибудь… Жаловались на них, не без того. Серьёзных подозрений на них не имелось, так… намеки всякие… словом, смотрели мы за ними. Но за руку ни разу не ловили.
— Ну, у меня тут половина сотрудников – не лучше! Даже и похуже есть, будто сам этого не знаешь!
— Знаю, — соглашаясь, наклонил голову визитер. — А вот третий… это совсем другой фрукт!
— И что же в нём такого необычного?
— Бывший боевик, проходил по целому ряду различных эпизодов. Три уголовных дела, подавался во всероссийский розыск. В прошлом году амнистирован указом президента, уголовное преследование прекращено. Между прочим, он сосед погибшего патрульного – Леселидзе. В селении, откуда они оба родом, их дома рядышком стоят. С детства общались, даже дружили.
— О, как?!
— Ну, да… Чем погибший занимался – неясно. При повторном осмотре места происшествия найдена сумка со следами оружейного масла. В ней два патрона двенадцатого калибра. Картечь вперемешку с рублеными гвоздями. Кстати, оба погибших полицейских поражены именно такими зарядами!
— Хм… так это что же – он их обоих и завалил?
— Не исключено. Только вот кто тогда с ним самим расправился?
— Непонятно…
— Я к смежникам постучался. Проверил этого бывшего боевика. Так тут вообще – дело мутное. Даже и не знаю, как сказать…
— Да уж как есть – так и говори!
Капитан выразительно посмотрел на телефонный аппарат. Подполковник побагровел, встал из-за стола и жестом пригласил гостя с собой. Они оба вышли в коридор.
— Ну?
— Он был близок с людьми из окружения постпреда одной из республик. Ну… той самой, откуда он сам родом.
— Да понял уже…
— Имеется информация, что погибший был причастен к необъяснимым исчезновениям машин с ценными грузами.
— Знаю о таких случаях. И у нас они тоже происходили.
— Ага. Я вот проанализировал некоторые…
— И что накопал?
— А то, что эти машины пропадали во время дежурства погибшего экипажа.
— Ох, ты ж…
— Угу. А за два часа перед обнаружением тел погибших на стационарном пикете были проверены несколько автомашин – в документах пикета есть эти записи. Несколько машин везли весьма интересные грузы.
— Ну, и что? Их постоянно досматривают.
— А то, что в телефоне Леселидзе есть СМС с номером одной из проверенных автомашин. Но ведь они к данному посту отношения не имеют!
— Откуда пришло СМС?
— 'Левый' номер. Оформлен на подставное лицо. Причём, несколько номеров, зарегистрированных на него же, используются окружением постпреда.
Валяев выматерился.
— Иными словами, господин подполковник, копать глубже нам не дадут. Даже машину, чей номер был в СМС, отыскать не разрешили. Мне тонко намекнули о нежелательности таких действий. Мол, сам понимаешь, последствия могут быть… всякими.
— То есть, если я тебя правильно понял, наш экипаж причастен к исчезновениям?
— Почти наверняка. И погибшие работали в тесной связке. Более того, пропавшие машины, в основном принадлежали компаниям, чья деятельность была уж слишком независимой. Сами понимаете, от кого…
— Выходит – висяк?
— Он самый. Другого варианта не вижу. Впрочем, основное решение – за вами.
— Да… обрадовал ты меня…
— Это, Олег Петрович, вы ещё всего остального не знаете…
Подполковник понял, о чём идет речь. Он не был новичком в своём деле или партийным выдвиженцем – таких много сейчас появилось в полиции. 'Демократия'… мать бы её… И хотя до выборов шерифов (что, в принципе, было бы не так уж и плохо…), пока не дошло, партийные назначенцы в органах уже появились. Разумеется, это были члены выигравшей выборы партии – как же иначе? Их не называли по старинке – комиссарами, такие люди назначались обычно ответственными по связям с общественностью. Формально они не имели права вмешиваться в оперативную работу. Всё так, но те из начальников, которые послали подальше навязчивых 'представителей' очень быстро вдруг поняли, что власть отчего-то более не склонна рассматривать нужды местных органов полиции. С одной стороны – за полицией теперь был установлен жесткий контроль. С другой же… как выяснилось, он распространялся только на отдельные аспекты деятельности МВД. До всего прочего у 'представителей' просто не доходили руки. Или они делали это сознательно?
Во всяком случае, проявлять излишнее рвение при расследовании некоторых категорий уголовных дел стало небезопасно. Слишком ретивые следователи и оперативники внезапно оказывались недобросовестными работниками или, хуже того, сами каким-то образом замешаны во всяких неблаговидных (в основном – коррупционного свойства) проступках. Неведомо откуда взявшиеся аудиозаписи, пылающие негодованием свидетели (которых ни до, ни после этого никто более не встречал) — и неразумного полицейского с позором выпирали на пенсию. И это – в лучшем случае. А частенько бывали и худшие…
Нельзя сказать, что система восприняла такой подвох безропотно. Находились упертые опера, любой ценой доводившие до суда тяжелые дела. Но суд… он тоже не всегда был одинаковым.
Нет, встречались ещё и неподкупные судьи, безжалостно отправлявшие за решетку 'трудолюбивого' кормильца (промышлявшего всякими незаконными штуками). Отчего-то бесполезными оказывались пылкие речи адвокатов и стенания 'общественных' защитников. В конечном итоге угрюмый душегуб огребал немалый срок.
Но вот в 'хозяйственных' делах… там все обстояло иначе. Валяев и не помнил таких случаев, чтобы иностранная компания, проиграв дело, добровольно возмещала бы ущерб. Она тотчас закрывалась, и на её месте мгновенно появлялась новая – порою даже с теми же самыми людьми во главе. А все поручения, отосланные в суды по месту жительства – так и исчезали бесследно. Денег так никто и не дождался…
Подполковник видел – дело потихоньку шло к тому, что скоро у руля управления страной, уже не скрываясь, встанут люди из-за рубежа. Обладая неплохими аналитическими способностями, он понимал и то, что всевозможные препоны, сами собою возникавшие на пути новоявленных 'манагеров', появлялись тоже не просто так. Что-то копилось в воздухе, зрело… пока никак себя не проявляя.
Неспроста же зашевелились 'представители' – в их действиях появилась нервозность и неуверенность. Что-то пошло не совсем так… Где-то наверху ошиблись. Совершенно осатанели всевозможные телеговоруны – складывалось впечатление, что все они давно подсели на наркоту – нельзя