Отцы Церкви 4-5 вв. были заняты главным образом разработкой основных доктрин христианской религии и участием в теологических спорах, которые вели к появлению соборных определений. Использование философских терминов и понятий для развития тринитарной и христологической доктрин относится скорее к истории теологии, нежели к истории философии[25]. Сегодня порой слышатся призывы к деэллинизации христианской теологии; акцент же делается иногда на необходимости вернуться к более близким Библии способам мышления, а иногда на необходимости сделать христианские верования понятными современному человеку и показать их уместность для мира и жизни, как мы ее понимаем[26]. Мы не будем обсуждать здесь этот вопрос[27]. Заметим, однако, что использование идей, почерпнутых из греческой философии (особенно из платоновской традиции, хотя, впрочем, и из стоицизма), в развитии преимущественно теологических тем помогало отцам Церкви в период средневековья уравновешивать влияние аристотелизма. Несмотря на нападки на христианство со стороны неоплатоников - таких, как Порфирий (III в.), - отцы Церкви естественным образом обращались за философскими терминами, понятиями и аргументами к философии, а именно к неоплатонизму, который придавал наибольшее значение духовной реальности и восхождению души к Богу и оказался последним великим течением метафизической спекулятивной мысли в античности[28]. И если в мысли такого поклонника Аристотеля, как живший в XIII в. св. Фома Аквинский, была немалая доля платонизма, то в известной мере он был этим обязан сочинениям христианских мыслителей античности.
Утверждение, что отцы Церкви были настолько поглощены теологическими предметами и спорами, что описывать их как философов - значит описывать их неверно, является, несомненно, совершенно законным обобщением; однако оно нуждается в определенных оговорках. Если понимать термин 'философия' в том смысле, какой стремились придать ему ранние христианские писатели, то это утверждение неистинно. Как мы видели, ранние христианские писатели особо выделяли те стороны философии античности, которые позволяют рассматривать ее как поиски счастья и спасения. И они, естественно, рассматривали христианство как подлинную 'философию', как исполнение давних желаний и завершение исканий. Однако если понимать слово 'философия' в свете позднейшего резкого разграничения между философией, с одной стороны, и теологией - с другой, то характеристика отцов Церкви как философов и впрямь была бы глубоко ошибочной. Ведь использование в теологии понятий, взятых из философии, само по себе не превращает теологию в философию. Вместе с тем утверждение, будто отцы Церкви не были философами в распространенном сегодня понимании этого термина, оставляет без внимания тот факт, что по крайней мере у некоторых из них налицо линии рассуждения, безусловно философские даже с точки зрения позднейших представлений о существе философии. Это особенно верно в отношении Августина.
Мысль, которую я пытаюсь сформулировать, можно проиллюстрировать следующим образом. Св. Василий (ум 379) и св. Григорий Назианзин (ум. ок. 390) были одно время школьными друзьями, а впоследствии вместе учились в Афинах. Здесь они усвоили литературную культуру ('риторику') античного мира. Эта последняя, по крайней мере в ее общегуманистических формах, предполагала некоторое знание учений философских школ. Но философия, как она практиковалась киниками, стоиками, эпикурейцами и платониками в эллинистическом мире, представлялась скорее образом жизни, чем просто совокупностью учений о мире. Таким образом, существовало различие между гуманистическим, антропоцентрическим образованием и культурой риторов и философией как способом жизни, особенно когда этот последний подразумевал, как это было в платонизме, обнаружение подлинной реальности в духовной сфере и обращение человеческой души к Богу. Поэтому христианские мыслители, такие, как Василий и Григорий Назианзин, могли признавать достоинства литературного гуманизма, поскольку он не отвращал человека от христианской жизни; тогда как их отношение к философии, понимаемой как путь к спасению, было сложным. Они, естественно, сочувствовали стремлению к добродетели, счастью и божественной реальности и при случае могли признать положительную ценность тогдашних философских теорий[29]. Веря, что христианство является истинной богооткровенной мудростью, они не сочувствовали претензиям философских школ на провозглашение спасительной истины и были склонны отвергать многие философские споры как бесполезные или пустые словопрения[30]. Такова была, в сущности, общая установка христианских писателей того времени, хотя, как мы видели, они все же придавали разное значение понятию приготовления к Евангелию и в разной степени использовали философские идеи в своих изложениях христианского учения и этики.
С точки зрения спекулятивной мысли, среди греческих отцов Церкви особенно интересен св. Григорий Нисский (ок. 335 - ок. 395). Он действительно был прежде всего христианским теологом, представлявшим христианское мировоззрение. Но, как и у Оригена[31], его христианское мировоззрение пропитано идеями, почерпнутыми из греческой философии или подсказанными ею, так что оно предстает как сплав или синтез платоновских, среднеплатонических и неоплатонических элементов и христианской веры[32]. Единое есть Троица[33]; Логос, или Слово, воплотился во Христе; подобие человека Богу, отмеченное Платоном, есть результат действия божественной благодати; возвращение человеческой души к Богу является не просто одиноким восхождением индивида, но осуществляется во Христе и через Христа как главу Церкви[34]. Григорий был теологом-мистиком, который настаивал на том, что только благодаря мистическому опыту человек может воспринять божественное присутствие. В то же время он утверждал, что такие формы исследования, как естественная философия, не должны презираться или отвергаться. И сам он рассуждал о таких вещах, как онтологический статус тех качеств, из которых составлены тела[35].
Из греческих отцов Церкви Григорий Нисский настроен наиболее философски. Его мысль была одним из главных источников вдохновения для первого выдающегося философа средних веков - Иоанна Скота Эриугены.
Латинские отцы Церкви вообще не слишком увлекались философской спекуляцией. Св. Иероним, великий знаток Писания, в моменты отступничества (очевидно, он рассматривал их именно так) отдавался скорее чтению латинской литературной классики, чем философствованию. Св. Амвросий, как уже отмечалось, больше благоволил этике, нежели метафизике. Св. Григорий Великий, хотя и был знаменит как человек, занимавший папский престол, не был ни Платоном, ни Аристотелем. А вот св. Августин был выдающимся мыслителем. Хотя в первую очередь и главным образом он являлся теологом, его философские размышления, по мнению Бертрана Рассела, который не был большим другом христианства, обнаруживали 'очень значительное дарование'[36].
Поэтому уместно посвятить Августину отдельную главу.
2. Христианская мысль в античности. Августин
Августин родился в 354 г. в Тагасте на территории нынешнего Алжира. Его мать, Моника, исповедовала христианство, а отец, Патриций, был язычником. Августин учился сначала в Тагасте, затем в Мадавре и, наконец, в Карфагене. Он получил вполне приличное преимущественно литературное образование[37]. В юности он испытал сильные плотские страсти и вскоре после прибытия в Карфаген отошел от религии, в которой был воспитан матерью[38]. В восемнадцатилетнем возрасте Августин прочитал диалог Цицерона 'Гортензий', который пробудил в нем стремление к мудрости; однако он не сумел найти ее в христианстве. Он считал Ветхий Завет во многих отношениях отталкивающим. А иудео-христианское учение о сотворении Богом всех вещей казалось ему совершенно несостоятельным. Ведь оно возлагало на Бога ответственность за существование зла. А разве это возможно, если Бог, по утверждению христиан, абсолютно благ? Стремление к просветлению привело Августина к принятию дуалистического учения манихеев, согласно которому существует два основных начала, из коих одно ответственно за добро и
