или щуки, да проквакают прячущиеся в камышах лягушки.
Павел с Лустенко сидят на далеко уходящих в воду мостках, и сосредоточенно следят за поплавками. Хромов с Васьковым на лодке у противоположного берега, в камышах, там, где небольшой заливчик, очищенный еще с вечера ветром от ряски.
Клев, на удивление был, как никогда. Шел в основном карась. Изредка попадались плотвичка, окунь. Но как только красный диск восходящего солнца показался из-за кромки леса, — все, как обрезало.
— Все, мужики, сматывайте удочки. Клева больше не будет. — Донесся от противоположного берега голос Хромова.
И почти одновременно, со стороны домика егеря раздался крик:
— Мужики! Давай сюда! Уху пора готовить!
С вечера конечно уха осталась. Но, то была уха приготовленная егерем из рыбы, пойманной сетью. А свежая ушица, да еще из пойманного самим улова, это совсем другое.
Егерь, подполковник в отставке Толя Тищенко, по имени его называли только близкие люди, встретил Павла и Лустенко улыбкой. Забрал улов, направился к столу чистить рыбу.
Из камышового мыска донесся сначала перестук уключин, а потом появилась и лодка с Хромовым и Васьковым.
— Значит, Витя, завтра в путь-дорогу, — Павел задумчиво посмотрел на сверкающую бликами водную гладь озера и, вздохнув, добавил, — а когда снова встретимся, один Бог знает…
— Я тебе позвоню, Паша, — с улыбкой полуобнял друга Лустенко, — из Москвы, когда вернусь из Польши.
В стороне навеса, где вокруг костра стояли их друзья, донесся хохот.
Павел с Лустенко переглянулись, и быстрым шагом направились к ним.
— Что за шум, а драки нет? — спросил с улыбкой Павел.
— Да вот, Александрыч, — поднял красное от жара костра лицо Тищенко. — Эти умники, — кивнул он в сторону ухмыляющихся и подмигивающих друг другу Васькова и Хромова, — учат меня, старого рыболова, как готовить уху. И вычерпывая из висящего на треноге ведра тугую серую накипь, немного помолчав, скомандовал:
— Готово! Давайте собирать на стол…. А запах-то, какой?! — и бросил торжествующий взгляд на Хромова с Васьковым.
— Итак, друзья, — обвел всех сидящих за столом Лустенко. — Позвольте мне сказать пару слов, — он медленно поднялся, держа в руке стопку с водкой.
— Я хотел бы помянуть сейчас одного, совсем недавно ушедшего, в мир иной, человека. Человека, которому, я не боюсь в этом ошибиться, пришлось столкнуться со всеми превратностями судьбы, которая выпала на его долю. Из всех сидящих за этим столом, его знают только я и, конечно же, его давний знакомый, — Лустенко посмотрел на Хромова, — Хромов Федор Иванович.
Все встали, подняли стаканы и молча, не чокаясь, выпили.
Когда все, покряхтывая и сопя, расправлялись с ухой, Лустенко, выбрав удобный момент, постучал ложкой по стакану.
— А теперь, друзья, я хотел вам сообщить, ради чего мы все собрались за этим столом. Я хотел бы выразить вам всем слова благодарности за ту помощь, которую вы мне все оказывали. Спасибо вам, друзья мои, — Лустенко обвел всех повлажневшим взглядом и склонил голову…
Витас, а по документам, Антанас Петраускас ехал в огромном комфортабельном, но полупустом, автобусе. Слева, через проход, сидела молодая женщина. Она вошла на последней остановке, рядом с небольшим хутором. Он прошелся взглядом по красивому лицу, но, наткнувшись на равнодушный взгляд, отвернулся к окну.
В быстро густевших сумерках проносились пятна хуторов, с шумом, встречные машины, и запряженные лошадьми повозки.
Варшава встретила его всем своим великолепием европейской столицы. Она чем-то напоминала ему его родной Вильнюс, который он еще тогда, в начале девяностых, будучи молодым офицером спецподразделения КГБ «Альфа», вынужден был оставить.
В Варшаве он бывал и раньше, вместе с Лустенко. Но о ней знал больше от своей матери, польки по происхождению. От нее он также слышал, что в Варшаве проживают их дальние родственники. Правда, связь с ними никто не пытался восстанавливать.
На автовокзале проблем с такси не было. Его быстро доставили по нужному адресу. Улица, где был указанный в записке дом, находилась в пригороде Варшавы.
Квартирка, в которую его провел сосед, у которого и хранился от дверей ключ, выглядела довольно невзрачной. Узкая комнатка, куда был втиснут диван, с лежащими на нем спальными принадлежностями, шифоньер и маленький, у окна, столик, с двумя старыми стульями, походила на узкую щель. И если бы не старенький ламповый телевизор, ее можно смело было назвать камерой зека. Единственное окно, куда заглядывала уже успевшая появиться на небе луна, и то смотрело во двор.
В шифоньере он обнаружил поношенный, но еще довольно приличный серый костюм, который, когда он его примерил, сидел на нем, как влитой. Там же три рубашки, галстуки, плащ, туфли.
В ванной комнате он нашел новый бритвенный прибор и прочие туалетные принадлежности. На крючке висели два свежих махровых полотенца.
На кухне едва слышно гудел холодильник, в котором он обнаружил пакет с продуктами, напитки, из которых, самым крепким была, пожалуй, бутылка с пивом.
Телефонный звонок заставил его вернуться в комнату. Телефон стоял на тумбочке около дивана.
Витас взял трубку и молча, прижал к уху.
Затянувшееся молчание было нарушено звонившим абонентом.
— Алло! — по-польски прокричал мужской голос. — Мне нужен пан Антанас.
Вспомнив, что Антанас это он, — Витас тихо ответил: «Да».
— Пан, Антанас, — голос мужчины звучал довольно требовательно. — Прошу вас никуда не отлучаться. Приводите себя в порядок. Если что понадобится, обращайтесь к вашему соседу пану Станиславу. В 22.00 ждите гостя.
Гость появился в точно назначенное время. Это был мужчина лет пятидесяти, с непроницаемым лицом. Говорил он, казалось, одними губами, ровным голосом, сверля при этом Витаса остановившимся взглядом.
— Мое имя Казимир, — коротко представился он. — И я в курсе всего, что с вами за произошло за последние несколько суток, — произнес он.
— Ваши руководители согласились откомандировать вас в наше распоряжение. Более подробную информацию получите от вашего непосредственного руководителя полковника Лустенко.
— Он в Варшаве?
— Да, — сухо ответил мужчина.
Закурив, и угостив Витаса сигаретой, он бросил спичку, в пепельницу, поднялся и задернул на окне штору. Обернувшись, улыбнулся:
— С вас причитается, пан Антанас. Вам присвоено очередное воинское звание, «майор».
— Спасибо, — покраснев, машинально пробормотал Витас, едва не поперхнувшись сигаретным дымом.
— А теперь, пан Антанас, — голос пана Казимира зазвенел сталью, — перейдем к делу…. По решению руководства Восточного направления Интерпола, вы командируетесь в Соединенные штаты.
Валдис от неожиданности замер.
— Дело в том, — продолжил пан Казимир, Интерпол решил создать специальное подразделение по борьбе с наркобизнесом. А если быть точнее, для уничтожения баз, складов, лабораторий и, конечно же, руководителей. Государства, являющиеся членами Интерпола, выделили в это подразделение своих лучших людей, уже имеющих специальную подготовку. Все подробности вы узнаете, когда прибудете на место. И еще. Попрошу вас отдать мне паспорт на имя Антанаса Петраускаса. Отныне вы Энтони Петерс, гражданин США, — английским, как мне известно, вы владеете почти в совершенстве. Вот ваш новый паспорт. В нем вы найдете билет на самолет до Нью-Йорка. Ваш багаж, я имею в виду, чемодан со всем необходимым, вам
