экспертизы знаем: водитель Петров говорил, что по дороге домой Дарькин попросил остановить машину возле бара и пробыл там около получаса. И в гостиной его дома на столе стояла начатая бутылка виски. Но содержание алкоголя в крови незначительно. Короче, вряд ли довольный жизнью миллионер мог внезапно допиться до «белочки» и полезть в петлю. На бутылке, кстати, отпечатки пальцев лишь одного человека – самого Дарькина.
– А что теперь с содержимым бутылки будет? – поинтересовался старший лейтенант. – Там ведь граммов четыреста оставалось. А виски «Джеффри Банистер», двадцать пять лет выдержки. Вы когда- нибудь пили такое? А, товарищ майор?
Бурцев посмотрел на своего непосредственного начальника и, увидев его взгляд, тут же перевел разговор на другую тему.
– В компьютере Дарькина ничего интересного, – сообщил он. – У него там есть папка «Мои фильмы», и ее я открыл. Но в ней не фильмы, а только макеты вкладышей для коробок и картинки, что обычно напечатаны на самих дисках. А в кабинете у него, если вы помните, принтер «Бразерс» с возможностью печати на болванках. Так он что, левые диски штамповал, что ли? Из Интернета вытягивал и записывал? Зачем это ему? Ведь денег у него было столько, что он мог фирменных DVD сколько угодно накупить!
– А какие фильмы он в компьютере держал?
– Не фильмы, а просто ярлыки. Все американские. Довольно старые: «Игра», «Девушка с жемчужной сережкой», «Взвод»… Я всех не помню. Но все – приличные. Не эротика, не порно. Зачем он их прятал, непонятно. Да и от кого прятать? Один ведь жил.
– Ладно, это к делу все равно не относится. Я к начальству, а ты сгоняй пока в тот бар, куда позавчера по дороге домой заскакивал Дарькин. Покажи там его фотографию и спроси, не встречался ли он с кем- либо.
Алексей вышел в коридор и отправился к начальству, гася в себе раздражение. В последнее время сослуживцы заводят с ним разговоры о красивой жизни. Накануне эксперт Круглов интересовался, не хотел бы Гречин иметь роскошный дом, как у Дарькина, теперь вот Бурцев спросил, пил ли он виски двадцатипятилетней выдержки. Конечно, это неспроста. Ну да, не так давно он был как все, разве что у него имелась бабушка в Сочи, у которой в собственности находился участок земли, а на нем домик с пристройками и хибарками, похожими на сарайчики. Все это сдавалось отдыхающим. Понятно, что бабушка не бедствовала. Но год назад старушка умерла, оставив все накопления ему, единственному внуку. Алексей разделил деньги на три части, себе взял одну, а две трети отдал родителям. Но и своей доли ему хватило на «Камри» и кое-что еще осталось. К тому же домик с садом и сарайчиками на Виноградной улице перешел к нему. А тут Сочи объявили столицей зимней Олимпиады, и почти сразу Гречину позвонили из Москвы. Незнакомый мужчина предложил за участок полтора миллиона долларов. Гречин подумал, что это розыгрыш, и бросил трубку. Однако настойчивый незнакомец перезвонил и сказал, что готов приехать и заплатить наличными.
– Приезжайте, – сказал тогда Алексей. Очень нелюбезно сказал, только для того, чтобы отвязаться от приставалы раз и навсегда.
А покупатель на следующий день в самом деле приехал. И сделка состоялась. Правда, в последний момент, когда уже сидели в нотариальной конторе, Гречин подумал о том, что ему следовало бы, наверное, отказаться. Ведь домик и сад – память о бабушке. Но духу заявить «нет» не хватило. Часто ли он сможет приезжать в Сочи и следить за содержанием старого дома? А доверить это кому-либо – значит просто отдать участок даром. А тут сразу полтора миллиона…
Деньги майор также привез родителям, однако те наотрез отказались их принимать. Так Алексей стал миллионером. И первым делом он поменял квартиру. Прежде у него была маленькая однокомнатная, приобретенная опять же с помощью бабушки, а теперь купил трехкомнатную, в новом кирпичном доме, сто двадцать квадратных метров, с хорошей отделкой. Она ему показалась дворцом. Да и сейчас кажется.
Марина, когда впервые переступила порог его жилища, удивилась роскоши: наборный паркет, ореховая мебель, просторная кухня с огромным круглым столом, спальня с кроватью размером два на два и водяной матрас на ней. Алексей истратил почти полмиллиона долларов и не жалел. Приятно жить, когда тебя окружают красивые вещи, когда можешь купить себе не то, что тебе по карману, а что хочется, когда ты в состоянии делать подарки любимой девушке не к празднику, а просто так. Самому приятно вернуться домой и после ответного поцелуя протянуть ей, как бы между прочим, коробочку с дорогими духами, или комплект итальянского белья цвета пурпур с серебряными нитями и стразами, или просто гранатовый браслетик. Как он жил без всего этого прежде? И как до сих пор живут без всего этого другие – те, у кого не имелось такой замечательной бабушки?
Глава 5
То, что убийства никакого не было, вероятно, понимал и полковник Павловский, но начальники любят ставить перед подчиненными задачи, выполнение которых не имеет никакого смысла. По-видимому, им кажется, что работают одни они, а другие приходят на место службы лишь для того, чтобы отдохнуть.
– Побеседуй с людьми, близко знавшими Дарькина, – советовал Павловский Алексею, – с сослуживцами поговори.
– У него не было сослуживцев, – напомнил Гречин начальству, – только подчиненные. И все пахали на него. В том числе полковник Коровин. Жены в разное время были, но вряд ли бизнесмен делился с ними чем-то важным. Если хотите, встречусь с ними, хотя не вижу смысла…
– Я хочу только одного – чтобы преступление, если оно имело место, было раскрыто. С женами встречаться не обязательно. У нормального мужика всегда от жен секреты. Но исключать из числа подозреваемых никого нельзя. Так что действуй.
Общаться с бывшими супругами человека, покончившего счеты с жизнью, не хотелось, но что делать, прояснять ситуацию надо. Гречин позвонил последней по счету жене Дарькина – ему никто не ответил. Набрал номер второй и сразу услышал в трубке женский голос:
– Слушаю вас.
– Из полиции беспокоят. Дело в том, что ваш бывший муж…
Алексей сделал паузу, раздумывая, как бы помягче сообщить неприятное известие. Но пауза долго не продлилась.
– Я в курсе, – мгновенно среагировала бывшая супруга Дарькина, – в криминальных новостях уже сообщили.
– Юлия Дмитриевна, я бы хотел побеседовать с вами, чтобы…
– А какой в нашей встрече смысл? – снова оборвала его женщина. Похоже, перебивать других – основная черта ее характера.
– Может, вы хотите узнать…
– Не хочу. Мы с Дарькиным в разводе уже восемь лет и лет пять не виделись. К тому же я занята сейчас: мне балансовый отчет сдавать надо, а времени в обрез.
– Но…
– Можете присылать свои повестки – я раньше чем через три недели не освобожусь.
– Я готов подъехать, куда скажете. Больше получаса у вас не отниму.
Вторая жена Дарькина подумала немного, а потом предложила встретиться после трудового дня, в шесть часов вечера, в кафетерии рядом с местом ее работы. Заведение оказалось на другом конце города, и Гречин сразу пожалел, что был так настойчив. Тащиться туда, беседовать непонятно о чем, потом возвращаться… В общем, раньше восьми вечера домой он не прибудет, это точно. Хотя не так уж и поздно, обычно получается позже.
В семнадцать ровно майор вышел из управления. Направился к своей машине и заметил Любу Шведову. Когда-то они учились вместе в университете. После получения диплома Алексей оказался в милиции, а однокурсница – в прокуратуре. Не сразу, правда, какое-то время Шведова работала в пресс- центре ГУВД, куда попала благодаря своей внешности: Люба была и до сих пор оставалась симпатичной брюнеткой с голубыми глазами.
Гречин подошел к ней и поздоровался.
– Ты Дарькиным занимаешься? – спросила она.
Майор кивнул.
