отличались все-таки «красные», что выходило из их идеологии.
Чрезвычайно примечательно, что в наши дни для «оправдания» А.В. Колчака, в чем он не нуждается, привлечен и романс. К примеру, на страницах «Независимой газеты» о том, что якобы «молва подарила» (?) А.В. Колчаку самый лучший из русских романсов «Гори, гори, моя звезда», тем самым якобы «простив ему все грехи вольные и невольные» (НГ, 11 февраля 2002 г.). Никакой логической связи между А.В. Колчаком и романсом, конечно, нет. Ну разве только в том, что Александр Васильевич, как русский человек, любил этот романс. Но привлечение романса для «оправдания» адмирала чрезвычайно характерно. Совершенно очевидно, что Белое движение потому столь старательно и поддерживается лишь на романтическом уровне, чтобы скрыть смысл происходившего в советский период истории, такой трудный и такой неоднородный, а заодно запутать вконец и нынешнюю идеологическую ситуацию.
И тут мы должны ответить на главный вопрос, о который споткнулась наша нынешняя общественная мысль, как о непреодолимый камень преткновения. Была ли в России
Те, кто вопреки очевидным фактам, в угоду идеологическим фетишам не признает этой, давно свершившейся в России реставрации, наивно полагая, что она началась только с Горбачева, объясняют свою позицию тем, что проводилась она в слишком уж жестких формах. Но могла ли она быть иной после столь жестокого разорения, по сути, погрома страны? Нет, конечно. Похмелье всегда бывает горьким. По аналогии с началом миновавшего века можно сказать, что и в наше время, чем дольше будет длиться перманентное беззаконие, старательно поддерживаемое, тем горше будет и похмелье, тем более жесткие формы примет реставрация после «демократической» революции.
Стоит лишь удивляться тому, что наши вроде бы патриотически настроенные писатели и мыслители и до сих нор, даже после новой революции в наши дни, вновь разорившей Россию, все еще мыслят Гражданскую войну и Белое движение, как я уже сказал, на уровне юношеских военно-патриотических клубов. Поразительная безответственность, происходящая от неведения о том, что же в действительности происходило в родном Отечестве.
Примечательная картина для иллюстрации вышесказанного. В своих воспоминаниях С. Куняев описал чрезвычайно характерный случай из шестидесятых годов. Когда делегация писателей возвращалась из Вёшенской от М.А. Шолохова в Москву, С. Семанов вдруг вскочил и, вытянувшись по струнке, скомандовал: «Господа! Мы пролетаем над местом гибели Корнилова! Приказываю всем встать!» Юрий Павлов, заметивший на страницах «Дня литературы» не комичность ситуации, а лишь географическую неточность, так ее опротестовал: «Здесь кто-то напутал, то ли Куняев, то ли Семанов. Корнилов погиб под Екатеринодаром». Да, действительно тут вышла ошибка географическая, но нет ошибки мировоззренческой. Так мыслят писатели вроде бы патриотические, считающие себя наследниками великого М.А. Шолохова. Но Шолохов в «Тихом Доне», в сне генерала Корнилова, кстати, литературоведами оставшемся незамеченным, дает совсем иную оценку генералу. Об этом мне приходилось писать в статье «Вещий сон генерала Корнилова» («Казаки», № 5, 2005 г. и «Воинское братство», № 2, 2005 г.).
Об этом мне думалось летом 2005 года на берегу Кубани, на окраине Краснодара, на том самом месте, где весной 1918 года погиб генерал Лавр Георгиевич Корнилов. Хата, в которую залетел шальной снаряд, все в таком же запущенном виде, и в ней все так же живут люди. За все эти «реформаторские» годы никто из патриотов, почитающих Л.Г. Корнилова спасителем России, так и не удосужился поставить на этом скорбном месте, у рядом проходящей трассы, крест или какой-то памятный знак, который хоть в какой-то мере заменил бы могилу генерала, которой у него нет на земле… Никто ведь уже этому не препятствовал. Или не особенно верили в то, что декларировали?
За всем этим проглядывает непростительное легкомыслие и поразительная интеллектуальная немощь людей, призванных осмысливать нашу жизнь в ее историческом развитии. Этот мировоззренческий экскурс в данном случае совершенно необходим для понимания воинской песни и офицерского романса, так как они оказались вплетенными в общую идеологическую ситуацию, царившую в стране. То, как воинская песня вернулась в нашу культуру, ее нынешнее состояние будет представлено в сборнике «Военный романс».
Петр ТКАЧЕНКО
«Не для меня
придет весна…»
«В УЖАСАХ ВОЙНЫ КРОВАВОЙ…»
