Если бы Лаура не знала своих теток так хорошо, она решила бы, что это подстроено.
Время от времени она получала от Френсиса письма, и каждый раз задумывалась, не означает ли «мне всех вас не хватает» – «мне не хватает тебя». Но тогда бы он так и написал.
Однажды во время прогулки Лаура внезапно почувствовала, что пора посмотреть на себя со стороны. Представив самое себя – взрослую девушку, предающуюся, словно подросток, романтическим мечтам, она устыдилась. Пора взять себя в руки, Френсис Элкот, такой далекий и вовсе не думающий о ней, не должен быть центром ее жизни.
На Рождество мистер и миссис Элкот поехали вместе с сыном на Юкатан. Френсис прислал оттуда письмо со вложенным снимком: все трое около снежной пирамиды в Чиченице. Письмо было живое и занимательное, словно туристический проспект, и Лаура снова подумала: «Здесь ничего нет для тебя. Перестань ждать. Первая любовь иссякла, ты уже взрослая девушка – восемнадцать лет. Все это пережито, все это позади».
И все же ни на один день, ни на одну минуту она не переставала думать о Френсисе.
В университете у Лауры было много товарищей, с которыми она охотно ходила на футбольные матчи и на концерты, и ко всем она относилась весело-равнодушно. Единственный, кто ее заинтересовал, не был ее однокурсником. Она видела несколько раз, как он идет через вестибюль, и однажды ее спутник, кивнув на него головой, сказал:
– Знаешь, это Бэд Райс. Отличный был полузащитник, он играл пару лет назад. Какой парень, а?
Да, фигура у него была могучая. Высокий, широкоплечий, не худой, но ни унции жира, сплошные мускулы. Его можно было бы сфотографировать для рекламы какой-нибудь выставки здоровой пищи: розовая кожа, белоснежные зубы, поблескивающие из-под короткой верхней губы.
Она знала, что он заметил ее. Однажды, когда она шла через вестибюль одна, он подошел к ней и представился:
– Я Бэд Райс. Я давно хочу познакомиться с вами, но вы всегда окружены однокурсниками, а иной раз я робел подойти.
Скромность футбольной «звезды» удивила ее, и она ответила с подчеркнутой любезностью:
– Меня зовут Лаура Пайге. Я рада познакомиться с вами.
– В самом деле? Девушка, которая выглядит как вы… ну, я хочу сказать… А можно мне посидеть с вами, поболтать?
– Пойдемте, прогуляемся. У меня лекция только в три.
Через час, когда они расстались, Лаура знала о Бэде все, что можно было узнать. Он родился в настоящей глуши, отец его был пастором маленькой церковки. Она живо представила себе изолированность и нищету крошечного городка. И вот из такой глуши Бэд сумел выбраться благодаря своему упорству, честолюбию и прилежанию. Его старомодная вежливость и почтительность импонировали ей, и Лаура заинтересовалась им. Его серьезность внушала уважение, – он сам зарабатывал деньги на учебу и скоро должен был окончить дополнительные курсы и получить работу. Однокурсники Лауры отнеслись к нему уважительно и не удивились тому, что Лаура начала довольно часто встречаться с ним. Но она знала, что сердце ее не затронуто.
Тем не менее, ей нравилось его явное обожание.
– Вы знаете столько вещей, которые мне совсем неизвестны, – сказал он однажды вечером, когда она взяла его на концерт.
Когда она спросила, понравилась ли ему музыка, он искренне ответил:
– Не могу сказать, что мне понравилась, но это ничего не значит. Мне еще предстоит понять такую музыку.
– Зачем? – ответила она, восхищенная его прямотой. – Человек любит то, что он любит. Не надо угождать чужим вкусам.
– Но я хочу угождать вам, Лаура. Девушки бегали за мной, конечно. Ну, главным образом, из-за футбола. Это нелепо, но мне нравилось, хоть и нелепо. Казалось естественным. Может быть, если б я не встретил вас, я бы и не испытал иных чувств…
Она была польщена и тронута его смятением. Ведь он был так встревожен, этот сильный и уверенный в себе мужчина. Он был старше и взрослее ее, стоял на пороге самостоятельной жизни. Политика, финансы – он разбирался во всем, о чем она не имела ни малейшего представления. И все-таки она видела в его обращенном к ней взгляде уважение, преклонение.
– Да что вы, Бэд! В чем вы себя вините? Вы замечательный человек, это я недостойна вашего внимания.
Она хитрила, она кокетничала с ним. И все-таки она не лгала.
– Не хотите ли вы провести со мной уик-энд? Приятель одолжит мне машину.
– Но я не могу. Приедут мои тетки, и я должна провести субботу с ними. – Увидев его огорчение и замешательство, она неожиданно для себя предложила: – Хотите присоединиться к нам? На ленч, в ресторане в гостинице, где они остановятся.
– О, я бы с удовольствием. Вы очень добры.
Она уже сожалела о приглашении, но пришлось его подтвердить:
– Я буду очень рада, приходите. Боюсь только, что вы заскучаете.
– Заскучаю? Да что вы… Я буду счастлив познакомиться с вашими тетями.
Бэд сразу понравился теткам. Он был одет, словно собрался в церковь: в строгий темно-синий костюм с аккуратно повязанным галстуком.
Лаура знала, что Лилиан и Сесилия представляли всех ее однокурсников как хиппи в потрепанных джинсах с прической «конский хвост», а этот выглядел как молодой бизнесмен.
– Ну ладно еще – новые джинсы, это – удобная спортивная одежда, – заметила Лилиан. – Но студенты в колледжах на севере – иногда их показывают по телевизору – ведь это же из рук вон, они выглядят бродягами, оборванцами.
– Да, – согласился Бэд, – наш колледж с этими северными и сравнить нельзя. Соблюдаются приличия и порядок. Мне даже жаль, что в будущем году я заканчиваю колледж.
Беседа шла без сучка, без задоринки. Бэд с интересом слушал рассказы теток о том, как они ведут свое дело, и степенно рассказывал им о своей специальности. Он произвел впечатление многообещающего студента.
– Вы наверняка получите хорошее место в какой-нибудь корпорации, – заметила Сесилия.
– Я надеюсь на это, мадам, – согласился Бэд.
Лаура знала, что теткам понравилось слово «мадам». Хотя это обращение было старомодно, но в устах сына священника вполне оправданно.
Когда Бэд ушел, тетки признали, что он – благовоспитанный, вежливый и симпатичный человек.
– И умный, – заметила Лилиан. – Он преуспеет в жизни.
– У тебя с ним серьезные отношения? – спросила Лауру Сесилия.
Лаура рассердилась.
– Бог мой, конечно же, нет. Он мой товарищ, у меня десятки друзей.
– Ну, конечно, дорогая, – извиняющимся тоном сказала Сесилия. – Я не сомневаюсь, что ты имеешь успех и привлекаешь своих сверстников. Ты такая талантливая, играешь в теннис, на пианино, да еще такая хорошенькая и милая. – Она вздохнула. – Я все время думаю, как были бы счастливы и горды твои родители.
Лилиан снова заговорила о Бэде:
– Он очень интересный мужчина, Лаура.
– В своем роде.
– «В своем роде»! Такой высокий и мужественный, так хорошо одевается, аккуратно и строго. Если б я была в твоем возрасте… – хихикнула Лилиан.
– Он похож на военного, – неодобрительно заметила Лаура.
– На военного? Что ты этим хочешь сказать?
– Ну, прямой, словно его на вертел насадили. И глянцевали.
– Твой отец был военным, – резко заявила Лилиан. – Не понимаю, что ты имеешь в виду.
