– Олег.
– Погодин. В смысле, Егор! – обрадовался он такому мирному результату своего невнятного и сбивчивого объяснения. – Слушай, может, зайдем куда-нибудь, посидим? А то я со вчерашнего дня не ел…
– Можно, – кивнул Олег. – Тут есть кафе поблизости.
Бутылка коньяка сделала свое дело.
Через час Горин знал все подробности любовной истории Погодина, а Егор был в курсе тонкостей отношения Олега к Наде.
Мужской разговор получился по всем правилам – в меру откровенным и с максимумом понимания.
– В общем, ты понял, да? – резюмировал пьяный Погодин, похлопывая Олега по плечу. – Первое, это решительность! Штурм. Натиск. Женщины это любят. – Он вдруг задумался, болезненно наморщил лоб, словно вспомнив что-то неприятное, и добавил с горечью: – Но не прощают!
– Вот! – тоже подвел итог Горин, подняв палец вверх. – Именно – не прощают!
– Я не договорил… – Егор разлил остатки коньяка по бокалам. – Второе – внимательность! Когда тебе нравится женщина, ты ревнуешь ее ко всему миру. Так?
– Ну-у-у… – неопределенно выразился Горин – он не знал, готов ли ревновать Надю ко всему миру, а не к отдельно взятому красавчику вроде Погодина.
– Это ошибка, – Погодин засмеялся и вручил бокал с коньяком Олегу. – Нельзя принимать счастливых гостей за случайных соперников! То есть… наоборот!
– Наоборот? – изумился Олег, чувствуя, что потерял логическую цепочку уже давно и порция коньяка у него в руке только усугубит ситуацию.
– Да, наоборот… Случайных гостей – за счастливых соперников! – гордо провозгласил Егор.
Он был хороший парень, но… с нарушенной логикой. Причем еще до коньяка. Надо это исправить. По- мужски – скупо, откровенно и с пониманием.
– За любимых женщин! – поднял Олег бокал. А когда они выпили, твердо сказал: – А теперь слушай меня, Погодин. Первое – твой случай безнадежен. Не ломай жизнь Ольге и себе. Я не буду говорить, что ты встретишь другую женщину…
– Не надо, без тебя тошно. – Егор уронил голову на руки и то ли всхлипнул, то ли икнул – во всяком случае, сделал это с чувством человека, признающего правоту собеседника. – Переходи ко второму пункту…
– Это все, – честно признался Олег, понимая всю жестокость своего приговора. – Для тебя второго пункта нет.
– Понял, – кивнул Погодин, поднял голову, посмотрел на Горина и, словно удивляясь какому-то чувству – новому, свежему, – вдруг почти радостно произнес: – И кажется – принял… За любимых женщин! – поднял он пустой бокал.
Горин улыбнулся и подозвал официанта:
– Нам, пожалуйста, последние двести граммов!
– Закрепить успех, – объяснил Погодин и спросил, когда официант ушел: – Слушай, а как я в Питер поеду?
– У меня отоспишься, – отмахнулся Олег. – Чтоб на трезвую голову повторить пройденное.
И он весело грохнул по столу кулаком.
Погодин тоже грохнул, подтверждая свое согласие и мужскую солидарность.
Дни тянулись мучительно долго.
Лечение не давало никаких результатов, а стена отчуждения росла и крепла, воздвигаемая раздражительностью и беспомощностью Сергея.
Его беспомощность стала их злейшим врагом.
Потому что, если бы она настигла маленького хилого человечка, это было бы не так несправедливо. А Барышев, который всегда ощущал свою физическую мощь, особенно сильно страдал от невозможности пошевелиться и сделать самому даже самые простые вещи – поесть, умыться, побриться…
Ольга понимала – еще чуть-чуть, и он начнет ее ненавидеть, поэтому часть ухода сознательно передала нянечке…
Но все равно оставались некие обыденные вещи – и невозможность их делать приводила Сергея в ярость, граничащую с наивысшей точкой отчаяния.
Ночью с него сползло одеяло. Очевидно, он попытался его поднять, потому что Ольга проснулась от громкого стона.
– Сережа, что же ты не позвал меня? – Она подняла тонкое одеяло с пола и накрыла Барышева, заметив в темноте, как он сжал губы, не от боли – от унижающей его беспомощности.
– Оля… – чужим, скрипучим голосом произнес он. – Ты только не обижайся… Уезжай, пожалуйста. Тут есть сиделки – найдется, кому ухаживать.
– Разве сиделка лучше, чем жена?
– Мне неприятно, что ты видишь меня таким. Мне стыдно.
«Может, он прав? – мелькнула неожиданная мысль. – Если бы я оказалась в таком положении, мне было бы легче, если за мной ухаживал бы чужой человек… Он видит во мне женщину, и поэтому не может, не хочет, чтобы я знала унизительные подробности…»
Но ведь она просто рядом, а уходом занимается нянечка!
– Сереж, – Ольга приподнялась на локте и заглянула в его колючие – полные боли, которой нельзя поделиться, – глаза. – Поставь себя на мое место. Ты бы уехал?
Маленькая одинокая слезинка скатилась по его щеке на подушку.
Жалеть нельзя. А не жалеть – невозможно. Ольга надела халат, вышла из номера и пошла к своему единственному в последнее время советчику – к морю.
Оно давало ей надежду и силы. Подпитывало мощной энергетикой и позволяло начать новый день с улыбкой. Ольга даже вспомнила детскую игру – найти камушек с дырочкой – «Куриный бог», – зажать в руке, загадать желание, а потом зашвырнуть его в море.
Найти гальку с дырочкой было делом чрезвычайно трудным, но Ольга каждый раз находила, вслух повторяла трижды: «Хочу, чтобы Сережа выздоровел», и бросала камешек так далеко, что не всегда видела, где он упал.
Считалось, что чем дальше бросишь – тем быстрее желание сбудется.
Море и на этот раз помогло.
Утром она вернулась в палату бодрая и почти веселая.
Сергея только что привезли с электроакупунктуры. Увидев Ольгу, он улыбнулся – слабо, едва заметно, но все же это была улыбка.
Санитары переложили его на кровать. Ольга присела на краешек, взяла его за руку – она каждый раз надеялась, что он ответит на ее пожатие, ведь «куриный бог» – бог здоровья и удачи – в очередной раз улетел далеко…
– Ну, как, Сережа?
– Отлично! Немного устал, но это как после плаванья – даже приятно.
Сегодня был один из тех редких дней, когда к Сергею вернулась надежда – наверное, это новая процедура электроакупунктуры ее подстегнула.
– Теперь очень спать хочется… – Сергей с улыбкой закрыл глаза.
В номер заглянул доктор:
– Ольга… Можно вас на два слова?
– Да, конечно.
Через три минуты она сидела в кабинете Милана Здравковича.
Он посмотрел на нее пронзительно-черными глазами, переложил с места на место какие-то бумаги…
– Я очень надеялся на новую процедуру. Конечно, сегодня был только первый сеанс, и рано делать какие-то выводы…
– Есть улучшения?! – не удержавшись, радостно перебила его Ольга. – Сережа так доволен!
Сегодня день хороших новостей – она так загадала…
