Айви подметила это, потому что стоило им со Стюартом только наткнуться друг на друга, как из его рта начинали сыпаться всевозможные злые, язвительные замечания и подколки.
— Новый «ягуар»? — недоверчиво переспросила Айви свою подругу. — Но почему?
— Один из менеджеров в Джекобсвилле перепутал какие-то номера, и наши чистокровные беременные коровы ушли на торгах как беспородные буренки.
— Да, ничего себе ошибочка.
— И не говори. После этого Стюарт забрал весь скот, выставленный на продажу, поездом отправил его в Оклахому на другой аукцион и поехал туда сам, чтобы не допустить такой же ошибки. А устроителям местного аукциона он заявил, что сотрудничать с ними больше не желает. Наверное, их удар хватил.
— Да уж. Просить прощения у твоего брата все равно, что умолять солнце перестать светить.
Мэри кивнула и задумчиво сказала:
— Хотя этому есть объяснение. Отец думал, что Стюарт пойдет по его стопам и станет спортсменом. Отец ведь играл в футбол в любительской лиге, но был уверен, что Стюарт сможет стать настоящим профи. Он записал его в спортивную школу, однако Стюарту спорт не нравился, и вскоре он его бросил. Отец даже пытался воспитывать его ремнем, но все равно ничего не добился. А когда Стюарту исполнилось тринадцать, и он заявил, что собирается участвовать в родео, отец снова вытащил ремень. Стюарт уперся и пригрозил ему рассказать все шерифу Далласа, которым тогда был папаша Хейза Карсона, — напомнила она. — Двадцать лет назад за такое не арестовывали, но шериф мог сделать это запросто, потому что любил моего брата как сына.
Айви кивнула, даже сейчас не желая признаваться своей лучшей подруге, что знает о телесных наказаниях не понаслышке:
— А что твой отец?
— Отец? Он просто швырнул Стюарта в машину и отвез его в спортивную школу. Через пять минут после того, как он уехал, Стюарт уже был на полпути к джекобсвилльской арене для родео. Вместе со своим лучшим другом Мартином они заняли второе место в соревновании для юниоров. Когда Стюарт продемонстрировал отцу свой приз, тот разбил его кочергой. Правда, с того самого дня он больше не пытался воспитывать сына с помощью ремня.
— Но мне казалось, твой отец был добрым человеком. Он основал это ранчо для вас, разве нет?
— Да, а еще потому, что очень любил животных, — неохотно сказала Мэри. — После футбола, конечно, в котором был почти весь смысл его жизни. Время, которое оставалось от футбола, он разделял между ранчо и управлением компанией. Однажды он чуть не разорил компанию, решив воплотить в жизнь какую-то бредовую идею. Стюарт не такой. Он семь раз отмерит, прежде чем отрежет. — Она вдруг усмехнулась. — Кстати, я говорила тебе, что это уже второй разбитый им «ягуар» за последние полгода?
Айви в шоке уставилась на подругу.
— И как же он разбил первый? — наконец спросила она.
— Не поделил дорогу с каким-то стариком, который тащился в гору со скоростью улитки, — с видимым удовольствием стала рассказывать Мэри. — Стюарт попытался его обогнать, но почему-то забыл о встречном движении. Слава богу, у него отличная реакция. Все обошлось.
— Я чего-то не понимаю? — нахмурилась Айви. — Ты же сначала сказала, что он разбил машину.
— Машину он разбил позже. Ну, не сам. В общем, он поставил автомобиль на обочину, и пошел выяснять отношения с водителем встречной машины. Как раз в это время в поворот не вписался один из трейлеров и столкнул его «ягуар» с холма, — Мэри звонко рассмеялась. — А теперь представь себе, это был один из его трейлеров!
— Думаю, гадать, что случилось с тем водителем, не имеет смысла.
— О, нет. Он у нас по-прежнему работает, хотя уже не как водитель.
— Даже если у меня появится машина, вряд ли я соберусь получать права, — заметила Айви. Это опасно для жизни — ездить по одним дорогам с твоим братом.
— С этим не поспоришь.
Они в молчании ели сыр и крекеры, запивая их кофе.
— Айви, а ты точно уверена, что хочешь стать бухгалтером? — неожиданно спросила Мэри.
— А что?
— Я просто вспомнила, как в школе ты мечтала о карьере оперной певицы.
— Было дело, — улыбнулась девушка. — Но для того, чтобы стать хорошей певицей, нужно ехать учиться хотя бы в Нью-Йорк, а мне не хочется покидать Джекобсвилл. Да и, вообще говоря, мне нравится петь в церковном хоре. Так что не так уж все и плохо.
Подумав минуту, Мэри согласно кивнула. На ее губах заиграла улыбка.
— Все, что тебе нужно сделать — это выйти замуж и учить своих детишек пению.
— Мне нравится эта идея, — подхватила Айви. — Вот что мы сделаем. Ты составишь список из десяти нормальных холостых мужчин Джекобсвилла, а я выберу себе спутника жизни.
Девушки рассмеялись.
— Таким способом и я могу выбрать себе мужа, — сквозь смех проговорила Мэри. — Вся штука в том, где найти такого мужчину, который бы не боялся Стюарта!
— Хейз Карсон не боится. Ты могла бы выйти замуж за него, — улыбаясь, заметила Айви.
Мэри скорчила гримаску.
— Хейз не хочет жениться. Говорит, что не сможет выдержать семейных склок и скандалов.
— Ничего, когда он влюбится, тогда посмотрим, как он заговорит.
— Хорошо бы, чтобы и мой братец влюбился, вздохнула Мэри. — Только от него дождешься, как же!
— Но любовь не приходит по заказу.
— И не придет, — заявила Мэри. — Как говорит мой профессор по анатомии, отношения мужчин и женщин сводятся к химии. Есть такие-то вещества и такие-то рецепторы, чувствительные к этим веществам, что и приводит к химической реакции, призванной обеспечить продолжение рода.
— Ну уж нет, я предпочитаю думать о любви как о чуде, а не как о химической реакции, — возразила Айви.
— Что ты делаешь? — воскликнула вдруг Мэри.
— Ем печенье, — пожала плечами Айви.
— Шоколадное? Но ведь у тебя от шоколада бывает мигрень!
— Всего лишь одно печеньице, — запротестовала девушка.
— Приплюсуй к нему низкое атмосферное давление и стресс, в котором держит тебя Рейчел со дня смерти отца, который, кстати, умер не так давно. Вот увидишь, все вместе точно приведет к головной боли. Стюарт тоже мучается мигренью из-за красного вина и некоторых сортов сыра, — добавила Мэри.
Вот об этом Айви знала, потому что один из сильных приступов у Стюарта случился в день, когда он присутствовал на выступлении школьного хора, в котором пели обе девушки. Стюарт тогда еще не подозревал, что эта жуткая головная боль не что иное, как мигрень, которая передалась ему по наследству от отца. Мэри болезнь не затронула.
— Врач прописал Стюарту какие-то профилактические таблетки. Может, тебе тоже стоит принимать что-нибудь в этом роде?
— Мне нельзя, — покачала головой Айви. — У меня аллергия на основное вещество в этих таблетках. Мне прописали какое-то особенное лекарство от головной боли, ну, плюс еще что-то, но я так до конца и не поняла для чего.
— Ты об этом мне не говорила, — встревожилась Мэри. — Надеюсь, ты взяла его с собой?
Айви с сожалением посмотрела на недоеденное шоколадное печенье и положила его на тарелку.
— Я забыла, — сказала она, хотя на самом деле просто не могла больше позволить себе покупать такие дорогие лекарства.
— Уверена, у Стюарта найдутся таблетки, которые тебе можно принимать. Перед сном нужно будет обязательно посмотреть в его аптечке. Не забудь мне напомнить об этом, ладно? А что касается твоей сестрицы, это несправедливо! — вдруг не к месту возмущенно воскликнула Мэри. — Ты говоришь, отец все наследство оставил Рейчел, а что он оставил тебе? Ведь головную боль ты нажила только благодаря ей!
