устранило реальную ценовую конкуренцию в странах со средним и низким доходом. Вне некоторых очень узких обстоятельств транснациональные корпорации не озабочены динамикой «высокой цены при маленьком рынке», обычной для возникающих рынков. У них этого нет.
Главный дефект этого подхода в прошлое десятилетие состоит в том, что цены на технологию снижались намного быстрее, чем повышались доходы, создавая всеобъемлющую инфраструктуру для цифрового потребления медиа, обслуживать которую доминирующие компании не потрудились. Быстрое технологическое распространение, а не медленно возрастающие доходы, по нашему представлению, останется важной средой для осмысления соотношения между глобальными рынками медиа и глобальными медиа пиратством.
Фирмы медиа, по нашему представлению, будут или учиться конкурировать за низкий рынок или далее соглашаться на глубоко неравный раскол между недорогими пиратскими товарами и дорогостоящими легальными продажами. Это статус-кво, что стоит отмечать, кажется жизнеспособным для большинства секторов многонационально-управляемого бизнеса медиа. Доходы от программного обеспечение, DVD и продажи билетов в большинстве стран среднего дохода повысились в прошлое десятилетие и, в некоторых случаях, резко. Продажи CD упали, но музыкальный бизнес в целом, включая исполнение, рос.
При всей очевидности центральной роли проблем ценообразования для этой динамики, они поразительным образом не привлекают внимания в политических дискуссиях. Когда дело доходит до пиратства, внутренние и внешние границы обсуждения политики чрезвычайно узки. Структура легальной медийной экономики почти никогда не обсуждается. Вместо этого политические дискуссии сосредотачиваются на принуждении — на расширении прав полиции, упрощении судебных процедур, увеличении уголовных наказаний, а также распространения надзора и штрафных санкций на Интернет. Хотя новое мышление видимо во многих углах сектора медиа, по мере адаптации компаний к реалиям цифровой среды, трудно видеть заметное воздействие этих событий на политику в сфере интеллектуальной собственности и, прежде всего, на торговую политику США, которая была основным каналом для международного диалога о принуждении к соблюдению прав.
По нашему представлению, эта узость все более и более контрпродуктивна для всех сторон, от правительств развивающихся стран и потребителей до интересов авторского права, ведущих глобальные дебаты о принуждении. Отказ задать более широкие вопросы о структурных детерминантах пиратства и целях большего принуждения предопределяет интеллектуальные, политические и, в конечном счете, социальные издержки. Мы готовы доказать, что они особенно высоки в контексте честолюбивых новых инициатив по национальному и международному принуждению, включая ACTA — торговое соглашение против подделки, недавно завершенное Соединенными Штатами, Европейской комиссией и горсткой других стран.
Более конкретно об этих ограничениях, мы видели мало свидетельств — и всего несколько заявлений — о том, что акции принуждения на данный момент вообще оказали какое-либо влияние на полную поставку пиратских товаров. Наша работа предлагает, скорее, что пиратство драматически росло в нескольких измерениях за прошлое десятилетие, ведомое описанными выше внешними факторами: высокими ценами медиа, низкими местными доходами, распространением технологий и быстро изменяющимися потребительскими и культурными практики.
Дебаты также известны своей нехваткой обсуждения эндшпиля: того, как расширенное принуждение, направленное то ли против пиратства в Интернет в форме предложенных законов «с тремя штрихами» или физического пиратства в форме более сильной охраны, значительно изменит эту основную динамику. Многие размышления на долгосрочную перспективу в этих дебатах включает надежды, что со временем образование построит более сильную «культуру интеллектуальной собственности». Мы не видим свидетельства появления этой культуры в нашей работе или в многочисленных предметных потребительских обследованиях общественного мнения. И при этом мы не видели попыток деятелей отрасли четко подать вероятные точки отсчета для успеха или желательных пределов по расширению уголовной ответственности, мощности принуждения и государственных инвестициях. Сильная морализация дебатов затрудняет такие компромиссы.
Возможно, самое важное то, что мы видим слабую связь между этими дебатами о принуждении к соблюдению прав и более масштабной проблемой содействия богатым, доступным, легальным рынкам культуры в развивающихся странах — проблемой, мотивирующей нашу работу. Ключевой вопрос доступа к медиа и легализации рынков медиа, как мы его видим, меньше относится к принуждению, чем к созданию конкуренции в низком сегменте рынков медиа — в массовом рынке, который в значительной степени отдан пиратству. Мы принимаем это как самоочевидное, в этом пункте, что DVD за $15, CD за $12 и копии Microsoft Office за $150 не предназначены быть частью всеобъемлющих правовых решений — и фактически, мы находим это представление общим местом в самой отрасли. Выбор, перед которым мы оказываемся, отнюдь не между высоким уровнем пиратства и низким уровнем пиратства для товаров медиа. Он между рынками с высоким уровнем пиратства при высоких ценах и рынками с высоким уровнем пиратства при низких ценах. Вопрос публичного порядка, по нашему представлению, как эффективно переместиться от одного к другому. Тогда вопрос о принуждении в том, как поддержать легальные рынки для товаров медиа, не препятствуя этому переходу.
Проект по медиа пиратству был создан в 2007, чтобы открыть разговор об этих проблемах. В основном этот проект — исследование нарушений авторских прав на музыку, фильмы и программное обеспечение в развивающихся экономиках, а также многонациональных и местных правоприменительных полицейских акций по борьбе с ними.[3] Первичные вклады в это сообщение — исследования по странам — Бразилии, Индии, России и Южной Африке — ключевым полям битвы в войнах против пиратства и частых противовесах господству США и ЕС в международной политике. Отчет также включает более короткие исследования Мексики и Боливии, привлекая работы отдельных ученых, чьи интересы ориентированы к большему проекту.
На своем самом широком уровне этот отчет обеспечивает окно для цифровой конвергенции в развивающихся экономиках — процесса, для которого пиратство с использованием сотового телефона, возможно, было первым образцом приложения. В нем исследована пятнадцатилетняя траектория пиратства оптических дисков, как диски заменяли кассеты, а потом мелкосерийные надомные производства заменяли крупномасштабное промышленное производство. В нем прослеживается первый реальный вызов тому каналу распределения в форме сервисов на основе интернет и других формах крупномасштабного персонального разделения. В нем рассматривается организация и практика принуждения — от уличных рейдов к партнерству между отраслью и правительством, к отраслевым отчетам и политическому лоббированию. В нем исследуется потребительский спрос и изменяющиеся потребительские практики, включая последовательное безразличие или враждебность к правоприменительным полицейским акциям значительного большинства поселений в развивающихся странах.
Отчет состоит из девяти глав: широкое вступление к обсуждению пиратства и принуждения к праву; введение в международную политику по управлению сферой интеллектуальной собственности; исследования по странам — ЮАР, России, Бразилии, Мексике, Боливии и Индии; и заключительная глава, обращенная назад к истории международного книжного рынка в качестве урока для построения отношений между современными пиратами и действующими продюсерами культуры.
В этот проект по его трехлетней траектории были целенаправленно вовлечены приблизительно тридцать пять исследователей и девять учреждений, но полный список будет включать множество источников, читателей и рецензентов, которые великодушно помогали, иногда анонимно. Длинный, но неизбежно лишь частичный, список приведен в конце этого отчета.
Издание «Медиа пиратство в развивающихся экономиках» стало возможно при поддержке Фонда Форда и Canadian International Development Research Centre
Boliek, Brooks. 2004. «Dialogue: Dan Glickman.» Hollywood Reporter, January 9.
USTR (Office of US Trade Representative). 2003. 2003 Special 301 Report. Washington Вашингтон, DC: USTR.
Valenti, Jack. 2004. Testimony of the MPAA president to the US Senate Committee on Foreign Relations, Hearing on Evaluating of International Intellectual Property, 108th Cong., June, 9. <http://foreign.senate.gov/hearings/>hearing/?id=f3231d45-0eea-030c-e369-aa64cl6e8b87.
