Зеркало запасливый Аллан держал в подсобке.
— Мы явно не созданы друг для друга… — Ровно льющийся свет волшебного бриллианта превращал неказистый обруч в корону, достойную самой Владычицы Звезд. В полумраке мастерской ярко переливалась даже каменная пыль, осевшая на волосах и одежде. Чарующе-прекрасный и безжалостный свет, в котором четче проступала резкость и неправильность черт, темные круги усталости под глазами да кривящиеся в ироничной усмешке губы. Я — не Королева Амана8. Просто — худая некрасивая женщина в мужской одежде. — А вот вам, Владыка, должно пойти. — Дурачась, я переложила обруч на смиренно склонившего голову Алдора.
— Бравый шахтер… — Фыркнул айнур, поправляя «венец». Синеватые отблески камня придавали его загорелому лицу что-то болезненное. — Да, не ожидал. Жаль…Кому, как не тебе, носить собственное творение… — Брошенный на стол обруч недовольно звякнул. Самоцвет выкатился из разжавшихся креплений и замер возле двух собратьев. Нет, все-таки дело не в камне. В нас самих. Мы были для этого чуда слишком…земными, что ли?
— Веришь — ни сколько. — Заметила я без особой скорби. — У меня достаточно побрякушек.
— С этим не поспоришь, о, Глава цеха ювелиров. — Алдор осторожно поддел простой кожаный шнурок моего талисмана и провел пальцем по трех- и четырехугольным алмазам платиновой звезды.
— К тому же, мы с тобой оба знаем, что такое эти камни на самом деле. Неуютно как-то, таскать на голове артефакт подобной мощности.
— Ты знаешь? — Подвеска выскользнула из рук айнура.
— Алдор, я могу не помнить состав, но очень хорошо помню волну Силы. И руины на месте мастерской. Хотела создать полезную игрушку, вроде палантиров, а вышло…оружие. — Последнее слово вырвалось само собой.
— Стекляшки, пусть даже магические, оружие? Ты преувеличиваешь. — Спокойный и уверенный голос, которому я привыкла доверять. Только вот почему мне отчетливо послышались в нем какие-то незнакомые и не слишком приятные нотки? Бред. Так и до садов Лориэна9 рукой подать. — Скажу одно — на чьей-нибудь голове они рано или поздно осядут. Жди гонцов с Таникветила, Фэйниель. Свою родню я знаю слишком хорошо.
— Перебьются. Рисковать жизнью, чтобы кто-то другой мог за здорово живешь покрасоваться перед зеркалом? — Алдор изумленно приподнял брови. Да, знаю. Общение с Древними начисто отбило у меня всякое благоговение. Сверхъестественные существа? Я видела между нами лишь одно различие — в Силе.
— Надеюсь, Дану или Вэридэ ты ничего подобного не скажешь. — Айнур небрежно скинул самоцветы в шкатулку. — Кстати, как бы их назвать? Не бриллиантами же, в самом деле?
— Хм-м… — Я призадумалась на минуту. — Пусть будут…Сильмариллами. 'Обитель белого сияния' звучит лучше, чем 'Последствие злоупотребления выпивкой'.
— Фэйниель из рода Финвэ, Владыка Арды и Пресветлая Королева повелевают тебе явиться в Небесный Чертог, дабы повелители наши могли взглянуть на дело рук твоих. — Голос застывшего посереди тронного зала Эонвэ звучал столь же ровно, сколь бесстрастным было и лицо Герольда Короля. На груди майяра поблескивала тяжелая золотая цепь с подвеской в виде раскинувшего крылья орла — герб Владыки Мира, еще одно напоминание о близости ее обладателя к высочайшему двору. Сверкал золотой вышивкой тяжелый синий плащ и белоснежное долгополое одеяние, золотой волной падали на спину волосы, перехваченные синей налобной лентой. В высшей степени официально…
— Благодарю тебя, о, мудрый Эонвэ, за то, что донес ты до скромного нашего дома столь радостную весть, ибо нет чести выше, чем ступить под сень дивных чертогов на вершине Таникветила. — Учтиво ответила я, поскупившись, однако, на поклон. Он, может быть, и любимец Манавидана, но я — принцесса Тириона и ученица самого Аллана. И мною сработан скипетр Короля мира! — В самое ближайшее время я отправлюсь в Валмар, а оттуда в Обитель Владык.
— Не тревожься, дочь Финвэ, Король Арды милостиво прислал за тобою первого из крылатых стражей Таникветила, могучего Соронтура. — 'Проклятье, даже переодеться не успею!'
— Но, благородный Эонвэ, вид мой не пристал несравненной красоте Небесного Чертога. Не прогневлю ли я этим Короля и Владычицу Звезд? — Может, пронесет?
— Повелители Арды выше этого, высокородная дева, — покровительственно заметил майяр, — ибо видят не обличье, но суть. — Не пронесло.
— Ты слишком добр, о голос Властителя Мира. Обожди немного, я захвачу камни. — Едва не поскользнувшись на мраморном полу, я резво сбегала до своей спальни и обратно, чудом умудрившись перекинуться парой слов с отцом. Правитель Тириона явно был не в духе…
Полет на орле оказался вовсе не так плох, как я воображала. Он оказался еще ужаснее! Пробиравший до костей ветер неистово бил в лицо, заставляя жмурить слезящиеся глаза, дышать через раз и судорожно хвататься за перья. Мускулы, приводившие в движение огромные крылья Соронтура, стальными канатами перекатывались под моим задом (благо, сесть в присутствии Их Величеств я все равно права не имею). Эонвэ, паривший на орле поменьше, видимо, подобных трудностей не испытывал, — где уж нам, Воплощенным10, равняться с айнурами…
Небесный Чертог встретил нас торжественно-жутковатым безмолвием и рассеянным золотистым сиянием, исходившим, казалось, от самих стен. Следуя за бесшумно скользящим Эонвэ, я жадно осматривалась, — никогда прежде мне не доводилось бывать в сердце Валинора.
Даже коридоры поражали. Позолота, яркая роспись высоких потолков, изысканная лепнина, казавшиеся почти одушевленными статуи в нишах…Драгоценные мозаики: сотворение Арды, пробуждение Старших Детей Эру, и — меня передернуло — на диво подробные сцены Войны Стихий и суда над Алдором. Сомневаюсь только, что Ступающий-во-Тьме на коленях умолял брата о помиловании, да еще и рвался припасть к королевским ногам! Настроение резко испортилось. И чем ближе к центру замка, тем сильнее начинала болеть у меня голова: от легкого покалывания до пульсирующей боли в затылке.
Если коридоры всего лишь изумляли, то тронный зал, очевидно, должен был повергать неподготовленных посетителей в немой восторг. Меж покрытых богатой резьбой колонн по краям гигантского помещения трепетали полупрозрачные серебристо-голубые занавеси, расшитые золотыми орлами. Зеркально-гладкие плиты пола слагались в многолучевые, собственным светом мерцающие звезды, центральную часть свода занимал огромный витраж — снова герб Владыки, смесь голубого, темно-синего и солнечно-желтого, бросающий на мрамор под ногами сочные блики.
Столб света падал прямо на возвышение с парой одинаковых золотых кресел. Но золото трона ни в коей мере не могло соперничать с живым золотом волос Повелителя Арды, а лазоревые отблески витража — с голубизной его глаз. На коленях облаченного в кипенно-белый шелк айнура покоился созданный мною скипетр, сапфиры в венце вспыхивали колдовскими огоньками. Уложенные короной вокруг головы Королевы Звезд косы цветом напоминали не пепел костра, а блеск кованого серебра. Серебряное шитье покрывало невесомую голубоватую ткань платья, чинно покоившиеся на подлокотниках руки унизывали перстни…
— О, Вековечный Владыка Арды, о, Пресветлая Владычица, дочь Финвэ явилась пред вами вместе с сотворенными ею Камнями Света, Сильмариллами именуемыми. — Эонвэ почтительно склонил голову. Я согнулась в глубочайшем поклоне, рассмотрев каждую пылинку на туфлях. Боль с затылка расползлась и на виски…да что же это такое!
— Спасибо, мой верный Эонвэ, ты, как всегда, безупречно исполнил мое желание. — Голос Манавидана журчал сладкой музыкой. — Ступай. — Герольд, не теряя изящества, скрылся где-то за колоннами. — Можешь встать, дочь Финвэ, манеры твои безупречны и радуют мое сердце.
Благодарю, Владыка, а то спина уже начала затекать. И кровь — приливать к моей несчастной голове все сильнее.
— Нет, о, Пресветлые Властители, это мое сердце наполняет блаженством милость ваша. Впервые узрела я воочию Небесный Чертог, и, даже если никогда более не изведаю этого счастья, сохраню образ Ильмарина в памяти как величайшее сокровище… — 'Не ты один, о, Король Мира, искушен в словоблудии'. На губах Вэридэ заиграла одобрительная улыбка, еще больше красившая Королеву.
— Приятны нам речи твои, дева, но отнюдь не ради беседы призывали мы тебя. Слава о необыкновенных камнях летит быстрее ветра… — Айна жестом подозвала меня ближе к возвышению.
