Однажды летом

клепание.

Затемнение

Внутренность «Первого гор. музея материальной культуры». Он состоит всего лишь из одной выбеленной чистой комнаты с дверью прямо на улицу. Очевидно, здесь когда-то был магазин.

Хранитель музея – юноша по прозвищу Телескоп, в аккуратной юнгштурмовке с портупеей. Он стирает пыль с нехитрых музейных экспонатов.

Производя эту работу, Телескоп мурлычет печальную песенку.

Тут есть очень большой зуб. Он лежит под перевернутой стеклянной сахарницей, заменяющей колпак. Над ней табличка: «Зуб мамонта». Дальше – три совершенно одинаковых продолговатых зазубренных камня, представляющих собой, как гласят надписи: «а) топор каменного века; б) молоток каменного века; в) хлеб каменного века». Затем – маленький аквариум с плавающей там золотой рыбкой – «Сектор фауны». Потом кресло, между ручками которого протянута бархатная веревочка. Табличка: «Предмет материальной культуры европейских народов – стул». Стоит также чучело волка на деревянной подставке, явно отчужденное от витрины магазина мехов («Волк-самец»), и висит пейзаж, изображающий венецианский канал с гондолами («Венеция под гнетом феодализма»). Есть еще старомодная шкатулка – «Музыкальный инструмент XIX века».

Закончив работу, хранитель музея садится на пороге и с тоской смотрит на известную уже улицу. Прохожие устремляются по своим делам, не обращая никакого внимания на «Первый гор. музей материальной культуры».

Одного из них – молодца с футбольным мячом и помпой – хранитель музея окликает. Возникает короткий разговор, который Телескоп ведет сидя, а молодец с помпой на ходу.

Телескоп. Чего в музей не зайдешь?

Прохожий. А что, я твоего слонового зуба не видел?

Телескоп (сгорячностью). Это зуб мамонта, голкипер ты несчастный!

Прохожий. Слоновый, слоновый! Весь гоород знает!

Едва затихает короткая перебранка с голкипером, как перед музеем останавливается разморенный жарой незнакомец в лошадиной шляпе.

Телескоп (снадеждой в голосе). Музей открыт, товарищ.

Незнакомец, а следом за ним обрадованный Телескоп входят в музей. Здесь после улицы кажется темно, и только в дверях ослепительно сверкает день.

Незнакомец сразу же садится в кресло, обрывая тяжестью своего тела бархатную веревочку, снимает шляпу, овевает пылающее лицо и лучезарно улыбается.

Незнакомец. Ух, как здесь хорошо, прохладно!

Телескоп (плачущим голосом). Что вы наделали!

Незнакомец озирается.

Телескоп. Ведь это же экспонат! Предмет материальной культуры европейских народов. Садиться воспрещается!

Незнакомец водружает на голову свою лошадиную шляпу и устало бредет к выходу.

Телескоп (с беспокойством). А осматривать не будете? Недавно поступил зуб мамонта.

Поднимает сахарницу и демонстрирует зуб.

Незнакомец оглядывает хранителя музея взглядом лошадиного барышника, щупает даже мускулы на протянутой его руке, неопределенно кивает головой и уходит.

Телескоп сконфужен. Он готов разочароваться в своем музее С недоверием он смотрит на экспонаты, мурлычет печальную песенку и подвязывает оборванную веревочку.

Вдруг – неожиданное счастье. В музей входит целая семья: папа, мама и девочка лет восьми с косичкой на манер казацкой нагайки. Они на цыпочках подступают к Телескопу. На их лицах заранее изображено уважение ко всему тому, что они увидят. Девочка случайно задевает кресло.

Папа (шипит). Осторожно, Лилечка, это предмет материальной культуры.

Телескоп приосанивается. Он чувствует, что обрел наконец надлежащую аудиторию.

Телескоп. Зуб мамонта. Мамонт – высший вид слона…

Девочка вдруг заливается смехом, бьет в ладоши и показывает на чучело волка.

Девочка. Мама! Собака!

Мама. Это волк, Лилечка.

Папа (солидно надевает очки и с уважением читает). «Волк-самец».

Девочка. А что такое самец?

Папа тупо молчит. Мама берет девочку на руки, и все снова принимаются рассматривать зуб.

Телескоп (продолжает объяснения). Мамонты жили в ледниковую эпоху…

Папа. Вот как? Скажите пожалуйста! Очень, очень интересно.

Громкий крик с улицы: «Телескоп! Телескоп!»

Телескоп оборачивается на дверь и видит на противоположной стороне улицы Жору и Волкова с колесом. Они машут ему руками. Телескоп подбегает к двери. Жора и Волков подымают колесо над головой.

Хранитель музея возвращается к посетителям и быстро продолжает свои объяснения.

Телескоп. В общем, мамонты уже вымерли, так что задерживаться не будем.

Папа. Я хотел еще выяснить насчет зуба…

Телескоп видит, что Жора и Волков нетерпеливо топчутся уже у самой двери.

Телескоп (торопится). В общем, это зуб не мамонта, а, кажется, слоновый. Вы посидите здесь в кресле, отдохните, а я сейчас приду!

Папа. Но ведь это кресло – предмет, так сказать, европейских народов…

Телескоп. Ничего. Садитесь.

Он усаживает маму в кресло, папу ставит рядом, девочку сажает на мамины колени и обращает внимание общества на картину «Венеция под гнетом феодализма». Заводит музыкальный ящик.

Старинная полька. Тонкие игольчатые звуки. Хранитель музея выбегает на улицу.

В сияющей рамке двери друзья горячо что-то обсуждают, часто хватаются за колесо и жестикулируют.

Семья сидит, окаменев, как перед фотографом, смотрит на «Венецию» и слушает музыкальный инструмент XIX века.

Вбегает Телескоп.

Телескоп (решительно). Граждане, музей закрывается! Папа и мама подымаются, благодарственно жмут руку хранителю музея. Все выходят на улицу. Шкатулка продолжает играть.

Из комнаты видно, как Телескоп извне запирает дверь музея, как он навешивает ставни на окна. В комнате становится темно. Только сквозь щели ставень проходят пыльные лучи света.

В темноте музыкальная шкатулка замолкает. Последний звук ее хрипло съезжает вниз.

Из тьмы раскрывается маленькая клубная сцена. Звонит председательствующий Волков. Над его головой большой чертеж автомобиля и лозунг: «Автомобиль – не роскошь, а средство передвижения». Задник сцены изображает пейзаж с луной. К столику прислонен велосипед, звоночком которого Волков пользуется для ведения заседания.

Волков заглядывает в «Незаменимое пособие для общих собраний».

Волков. Позвольте, товарищи, считать собрание ячейки Автодора открытым.

Из зала доносятся бурные продолжительные аплодисменты.

Волков (переждав шум и снова заглянув в книжку). Позвольте, товарищи, считать эти аплодисменты… эти аплодисменты…

Новый взрыв рукоплесканий. Возгласы на самой высокой ноте: «Предлагаю послать приветствие редакции любимого журнала „За рулем“». Грохот аплодисментов. Крики «Ура!».

Аппарат открывает зрительный зал и обнаруживает, что весь вышеозначенный шум производят Жора и Телескоп, кроме которых в зале, установленном скамьями и разнокалиберными стульями, никого нет.

Волков (красивымораторским движением руки останавливает овацию). Позвольте, товарищи, эти