моими верными друзьями — Димкой Неметом, Ренаткой и Андрюшей Добровольцем — путешествовать было бы куда приятнее. Но Немет ездить не желает, а Доброволец пока остается в Москве срочно доделывать свои дела, чтобы сразу рвануть в Крым.
А дневник тем временем пошел. Пишется пока легко, времени свободного много, буду описывать происходящее, вспоминать прошлое. Странное занятие для парня, но посмотрим, что из этого выйдет. Главное — правда и объективность.
30 апреля, четверг
В час ночи прибыли в Тверь. Электричка до Бологого только в четыре с чем-то, решили ее не ждать и сели в состав до Спирова. Знакомый населенный пункт, мы здесь с Добровольцем висели в прошлом году, долго уехать не могли.
В Спирове на вокзальчике вздремнули, скукожившись на деревянных лавках. Дубак страшный; тоже мне — конец апреля. У Китайца с собой оказалась водка, начали отхлебывать потихонечку, запивать водой и закусывать баранками. Гадость невкусная, зато согрелись. Время пошло быстрее, веселее. Вот и электричка наконец. Так, постепенно-постепенно, добрались до Питера. Поздно уже, 15.45, фиг знает, думаю, до Таллина сегодня уже никак не доберемся. По Питеру решили не болтаться, ехать надо, а то на маевку не успеем. Может, на обратном пути и зависну на пару дней, сто лет не был, народ не видел. Приехали на Балтийский вокзал и сели в электричку до Гатчины. Полковник Васин говорил, что оттуда ходят прямые поезда на Кингисепп, а там и до Эстонии рукой подать.
О Гатчина, будь ты трижды проклята! Зачем мы вообще сюда приехали?! Как выяснилось, электричек отсюда на Кингисепп нет в природе, трассы рядом нет тоже! Льет сильный дождь, холод просто невыносимый. Попытались найти товарную станцию, чтобы вписаться хотя бы в товарняк, но, вымокнув до нитки, сдались и вернулись на вокзал.
Будь проклят город, в котором три станции «Гатчина» — «Варшавская», «Балтийская» и «Товарная»! Мы задолбались между ними шастать! Был вариант добраться до цивилизации, у меня ведь есть в Гатчине знакомые хиппи — Женя и Антон, но тогда мы точно зависнем и ни на какую маевку в Таллин не попадем. Решили не падать духом и продолжать нелегкую борьбу с обстоятельствами. На «Варшавской» встретили собственно Полковника Васина, ввергнувшего нас в заблуждение, Натху и Командира. Мокрый Полковник явно только что прошел те же круги ада и был буквально морально раздавлен, поэтому пенять и высказывать ему все, что мы думали о нем, Гатчине и электричке в Кингисепп, им обещанной, не стали. Да и поди выскажи ему, он же лось здоровенный, на две головы выше меня. Хоть и пацифист, а как даст! Говорят, его сам Б.Г. Полковником окрестил. Круто.
Дождались поезда на Таллин, заползли в общий вагон, согрелись чаем. На таможне заплатили по 25 рублей за визу. Показуха какая-то, а не таможня. И эстонцы тормозные, делают вид, что русского языка не понимают, — вот так взяли и забыли внезапно. Жаль, не догадался я спрятаться куда-нибудь, денег бы сэкономил. Барик вот залез в багажный ящик под сиденье и проскочил незамеченным. С этими ящиками надо быть крайне осторожными, главное — помнить, кто куда залез, и тщательно посчитать ныкающийся народ. А то была однажды трагикомичная история...
...Ехали мы в 90-м году на Казюкас. На вокзале, как обычно, инсценировали бурные проводы десятка счастливчиков с билетами, занесли им вещи в вагон. Под шумок, пока нет основной массы пассажиров, мы, «провожающие», быстро забились в багажные поддоны и на третьи полки, заставились вещами и затаились. Мне пришлось несладко: с моим-то ростом, скрючившись, пролежать час в небольшом ящике не так-то легко! Но вот прошла проводница, собрала билеты, повылезали все на свободу, великому неудовольствию цивильных пассажиров. Сделав вид, что мы стеклись из соседних вагонов, переместились в тамбуры — курить, пить, петь и рассматривать колоритного олдового хиппи Шерхана. Часа через четыре какая-то девочка робко полюбопытствовала, не видел и кто питерскую Кошку Лорку. Мы хором ответили, что нет, но судьбой пропавшей озадачились. Разведка прочесала весь поезд, однако следов Лорки не обнаружила. Кто-то вспомнил, что прятали Кошку в нижний ящик. На нижней полке, где предположительно находилась сгинувшая Лорка, спал гигантский дядька. Делать нечего, с трудом растолкали его, попросили встать, чтобы достать из багажа зубную щетку. Лорка, к счастью, была там — тихо и мирно спала.
— А чё, приехали уже? — невинно поинтересовалась она. — Что-то быстро!
Дядька нас чуть не убил. Спасло только вмешательство пьяного Шерхана, который просто, сверкнув круглыми очками, окинул его своим тяжелым взглядом...
1 мая, пятница
Таллин. Или Таллинн. В Эстонии название города пишется с двумя «н» почему-то. Очень красивое место. Ходишь, гуляешь по Старому городу, и кажется, что в сказку попал. В такую скандинавскую, с пряничными домиками, замками принцесс и Муми-троллями. Необычные дома, черепичные крыши. Кажется, что там, на красной черепице, притаился где-то домик Карлсона. Не нашего Яшки Карлсона, конечно, а шведского, который на крыше проживает и варенье литрами поглощает. Было бы здорово погулять по этим крышам, которые примыкают одна к другой. Я, помнится, в прошлом году пытался найти хоть один открытый чердак, но таллинцы аккуратный народ, и поиски не увенчались успехом.
Перед самым прибытием прошлись с Натху по поезду, набрали до фига бутылок. Думали, сдадим — точно разбогатеем. Разбежались! Несмотря на то что на дворе пятница, приемные пункты оказались закрыты, и всю эту нечеловеческую массу стеклянных денег пришлось, обливаясь слезами, выбросить!
Тусовку нашли быстро — а чего их искать, всю жизнь на главной площади в Старом городе сидят, улыбаются. Приехала толпа московских, питерских, киевских. Чем маевка хороша, так тем, что со всего Союза народ приезжает. Хотя СССР-то как такового уже и нету. Собственно, больших всесоюзных тусовок осталось немного — маевка в Таллине, Казюкас в Вильнюсе, остальные крымские, ну карпатский Шипот еще. Летом, если все сложится хорошо, в Крыму зависну на месяц-другой обязательно.
У народа, как водится, с собой есть гитары, бонги всякие, грех денег не собрать с чопорных эстонцев! Через каждые пару часов сейшенили. Наибольший успех у публики имеют «Кино» и «Крематорий». На хоровое исполнение «Кондратия» и «Безобразной Эльзы» сбегается половина площади. Огромные толпы праздношатающихся горожан морщатся на нас: дескать, навалило нам тут бродяг зачуханных, — но денег не жалеют, в шляпе набирается очень прилично, не то что на Арбате. Пили пиво в баре по 23 рубля за кружку, ели мерзкую кашу. Кафе-мороженое «Пингвин» вообще стало местом паломничества, думаю, выручку мы им сделали приличную. Какие-то немцы, послушав, кажется, «Битлз», бросили целый стольник, и мы на радостях отправились пить кофе. Думаю, это был самый дерьмовый кофе в моей жизни, эдакая теплая зловонная жижа, просто помои. Не исключено, что это эстонцы нам специально подгадили из-за того, что, когда мы ввалились толпой, половина посетителей в ужасе сбежала, испугавшись волосатых, но безобидных нас. Попробовали знаменитый таллинский глинтвейн. Ничего особенного, горячее пахучее вино.
Вечером, как всегда в Таллине, искали всем гуртом вписку. Весьма проблематично, ведь приезжает не меньше полутора сотен волосатых, и всем надо где-то ночевать. Обзвонили всех знакомых, но безрезультатно, у людей уже и так перебор был. Так мы ни с чем пришли на вокзал, где и пришлось заночевать.
Пожалуй, возвращаться домой пока не буду, погода наладилась, можно еще куда-нибудь сгонять. Например, в Ригу, благо рядышком. Пока сидел и строил планы на Ригу, присоединиться к поездке захотела куча народа.
