— Господи, да что с тобой? — пробормотал он спросонок.
— Мне страшно... Я боюсь одна... — прошептала она сквозь слезы. — Вы... вы простите меня?
— Перестань реветь, тогда прощу, — сказал Белов. И вдруг, сам тому удивляясь, почувствовал прилив отчаянной жалости, и нежности к этому странному существу, о котором он не знал ровном счетом ничего, и даже не мог строить догадки из-за полного отсутствия информации. Но он понял одно, и в этом интуиция и профессиональный опыт не могли его обмануть — эта девушка была сильно чем-то напугана и нуждалась в его защите. Он крепко обнял ее, прижал к себе... Она перестала плакать, успокоилась, прильнула к нему... Он осторожно распахнул на ней халат, ласково провел рукой по ее худенькому телу. Она совсем не сопротивлялась, напротив, ее скованность исчезла. И тогда, отбросив все доводы рассудка, он дал волю нахлынувшему чувству. Все было так просто и естественно, и близость, возникшая между ними как бы сама собой, доставила Белову необычайную радость. Он вдруг, впервые за много лет, почувствовал себя по- настоящему счастливым. От него ничего не требовали, ни в чем не упрекали, он был самим собой и именно таким он нравился своей загадочной юной возлюбленной. Но в ощущение радости подсознательно вкрадывалось чувство тревоги, а вместе с ним нарастало раздражение на нелепую ситуацию и на самого себя. В чем дело? Что может быть плохого в близости между мужчиной и женщиной, которых потянуло друг к другу? Подумав так, он тот час усмехнулся своей уловке. Конечно, дело не в близости, а в ответственности, которая внезапно обрушилась на него и которой он, как и большинство мужчин, подсознательно старался избегать. Возможно, это странное человеческое существо, которое вдруг подарило ему себя и вверило ему свою судьбу, внесет в его жизнь какие-то перемены, которых он так ждал, но к которым, по правде, не очень-то был готов...
Проснулся Белов в середине дня. Сквозь шторы беззастенчиво проникали солнечные лучи, освещая хорошенькое личико безмятежно спящей девушки. На миг он залюбовался ею, но вскоре ощущение нарастающей тревоги вновь завладело им. Что будет, когда она проснется? Опять шарады и ребусы? Его жизнь изменилась вдруг странным образом, и девчонка, которая бросилась ему под колеса, а теперь спала в его постели, была тому виной. Белов еще не понимал, что с ней делать дальше. Наверное, прав был врач, дежуривший в травмапункте — без психиатра не обойтись. Да и вообще, надо бы обследовать ее в клинике! С другой стороны, зачем ему вся эта головная боль?
Белов осторожно высвободил свое плечо, переложил голову Юли на подушку, выбрался из-под одеяла и, взяв радиотелефон, закрылся на кухне.
— Ирка, привет! — сказал он бодрым голосом.
В трубке возникла непродолжительная пауза, после чего Ирина настороженно произнесла.
— Привет.
— Знаешь, я, конечно осел, козел, но я хочу, чтобы мы с тобой остались друзьями. Ты согласна?
— У тебя что-то случилось? — тихо спросила Ирина.
— Ничего особенного... Впрочем, я вру.
— Тебе что-нибудь нужно, Леня?
— В общем, да.
— Что? — спросила Ирина сдержанно.
— Можно, я приеду к тебе и все объясню?
Она молчала, затаив дыхание и, видимо, решая, как отреагировать на его неожиданную просьбу. Наверное, хотела сказать, что не одна, чтобы удовлетворить свою уязвленную гордость, но Белов чувствовал, что она одна, и не только сейчас — вообще. И виноват в этом был он. Она все еще ждала, на что-то надеялась, хотя и делала вид, что ей наплевать, и когда они случайно где-то встречались, держалась независимо, разговаривала с ним подчеркнуто вежливо, даже дружелюбно. Она ведь прекрасно знала, что он ушел из дома, знала от общих друзей. Сам он не заводил разговор на эту тему, но рано или поздно объяснение должно было состояться. Нельзя было бесконечно тянуть и врать. Почему он до сих не сделал этого? Что его держало — привязанность, жалость, секс? Теперь он сам не понимал.
— Что ж, приезжай, — произнесла Ирина в трубке.
За время разговора по телефону Белов выкурил две сигареты, выпил чашку черного кофе, но вместо бодрости ощущал тупую тяжесть в голове. Быстро приняв душ, он оделся и, поглядев на спящую девушку, взял ключи от машины и вышел из дома. Наверное, надо было оставить ей записку, подумал он, но возвращаться было лень.
Как только он сел за руль и выехал со двора, настроение стало лучше. На улице был легкий мороз, но уже во всю светило солнце, близилась весна с набухшими почками на деревьях, школьными каникулами. Хорошо бы на каникулы поехать куда-нибудь с Машкой, побродить по весеннему лесу.
Запарковавшись во дворе ирининого дома, он ощутил легкую ностальгию по своему прошлому. Сколько раз он тайно вырывался сюда, выкраивая свободные минуты! Здесь все было так знакомо, привычно, и маленький тихий дворик казался приветливым и уютным.
Когда Ирина открыла дверь, он странно усмехнулся и сказал, стараясь придать голосу бодрость.
— Привет!
— Привет. Заходи, — спокойно ответила она.
Выглядела она хорошо, даже слишком хорошо, и он, чтобы не расслабляться, начал прямо с порога.
— Знаешь, я по делу. А дело вот какое... Видишь ли, у тебя есть какое-нибудь ненужное платье? Ну, которое ты не носишь...
— Платье? — переспросила Ирина странным голосом. — Платье... Да, конечно... — Она ловким движением расстегнула молнию, быстро стянула с себя платье и протянула ему. — Это подойдет?
Белов ошалело уставился на нее. Она стояла перед ним обнаженная, ее фигура сохранила стройность и изящество.
— Ты сказал, что тебе нужно платье? Так бери! Что на меня уставился! — Ирина вдруг расхохоталась, глядя на его растерянное лицо.
Белов осторожно взял платье, шелковистый черный трикотаж скользил по его рукам.
— А ты? — пробормотал он.
Она снова рассмеялась.
— Да бери, если нужно! Понимаешь, оно у меня единственные. Ты забыл, я ношу брюки...
— Да, прости... — Он растерянно смотрел на платье. — Это мы вместе покупали.
— Ты помнишь?
— Я-то все помню... Ирка, ты удивительная женщина! Даже не спрашиваешь, зачем это я к тебе за платьем притащился... Господи, да что же это... — его руки, словно помимо воли, протянулись к ней. Он рывком схватил ее за обнаженные плечи, прижал к себе.
— Я знала, что ты вернешься... — прошептала она.
...Мне снилась ночь, теплая и тихая. Пустынная улица, на одной стороне новые, недавно заселенные дома, на другой — недостроенные, с темными проемами окон... Черные пустые прямоугольники... Вдоль улицы — включенные фонари, но свет их почти не виден. Его перекрывает луна, словно гигантский прожектор, заливающий улицу холодным голубоватым светом. В тишине то возникает, то замирает звук шагов. По асфальту движутся длинные призрачные тени.
Мы идем по тротуару не спеша, взявшись за руки... Мы одни на улице. Неожиданно о землю ударяются крупные водяные капли, разлетаются в мелкие брызги. В каплях отражается луна...
Тот, кто идет рядом со мной, снимает куртку, надевает мне на плечи. Я сбрасываю туфли, бегу босяком по лужам... Он бежит рядом со мной, мы смеемся. Во всю льет дождь...
Раннее утро. Тишина. Только негромкий стук дождя.
Капли воды растекаются по стеклу.
Пустая улица. Мокрый асфальт.
Пустая витрина недостроенного магазина. По ней стекают струйки воды. Мы стоим, прижавшись друг к другу, внутри витрины, среди обломков кирпича, какого-то мусора, и смотрим сквозь мокрое, словно размытое стекло на улицу. Там появляются какие-то люди, и мы принимаем нелепые позы манекенов. Люди торопливо проходят мимо и совсем не обращают на нас внимания. А мы вдруг начинаем хохотать. Какой знакомый смех! Я смотрю в лицо тому, кто стоит рядом со мной, я хорошо знаю его лицо, голос,
