Впечатление затянутости, положим, возникло у Мадам потому, что ей пришлось читать 18 а. л. в условиях спешки и ужасной жары. Насчет несоответствия мировоззрения я ей объяснил, но она все равно настаивала на еще одной-двух фразах в тексте, чтобы напомнить читателю о свойствах тамошней атмосферы. Серьезней всего — Странник. Как я понял, не нравится он им, не глядится он как представитель будущего человечества, надо где-то сделать еще одну вставку, приоткрывающую его железную маску. Не исключено, что придется слегка поступиться эффектом неожиданности в конце. Будем думать. На днях встречусь с Ниной и решим, как лучше: доделать повесть сейчас, в июле, или можно подождать до ее возвращения из отпуска в сентябре? Я склоняюсь к тому, что можно и подождать.
12.07.68. Борис: Я задержал ответ на твое письмо, потому что ждал сведений из «Невы». Теперь эти сведения получены: состоялась очередная редколлегия, вопрос об ОО не поднимался, ибо Попов СНОВА не успел прочитать роман. Читает уже больше полутора месяцев, скотина. В общем, надо набраться терпения. Срок одобрения истекает примерно в середине августа, и Попову таки придется принять какое-то решение. <… >
Замечания Мадам вполне умеренны, на мой взгляд. Как-нибудь вывернемся. <…> А насчет Странника что-нибудь придумаем. Здесь в «Неве» он тоже не нравится. Тут главное — так изгильнуться, чтобы уступить только в мелочи, не разрушая образ и не теряя ударной концовки. В Детгизе, мне кажется, дело будет проще — там хоть убеждать можно. А здесь — стена.
15.07.68. Аркадий: С Ниной мы договорились, что отдадим в редакцию рукопись к тому времени, когда она вернется из отпуска — где-то к концу октября. К тому времени будут готовы иллюстрации, а с рукописью Нина не собирается долго валандаться. <…> Все равно ОО запланирован на третий квартал, то есть на второе полугодие 69-го.
19.07.68. Борис: В «Неву» я не звоню. Не имеет смысла. Положение таково, что надо ждать истечения срока одобрения (середина августа).
5.09.68. Борис: Вчера был в «Неве». Официальная беседа. Присутствуют: Попов А. Ф. <…>, Кривцов В. Н., Лурье С. А. и я. Слушали: редзаключение по ОО. Очень много разговоров по типу шевеления пальцами, «здесь нам не хватает… вы понимаете?.. Недостает, так сказать… А хотелось бы! Ах, как хотелось бы…» Я встал на жесткую позицию: давайте нам четкие конкретные указания, и тогда все бу-сделано. Через час Попов А. Ф. <… > отчаялся и признался, что к этому разговору редакция не подготовилась… «прошел месяц все-таки… нам пришлось иметь дело с горой материалов… Конкретные замечания забылись…» Короче говоря, постановили: встретиться вторично в следующую среду и уже во всеоружии, то есть с конкретными четкими предложениями. Пока ясно следующее. Попов вроде бы все-таки намерен печатать роман. Отведены для него 2, 3, 4 номера на следующий год. Вроде бы даже готовится анонс. Наш план сокращений не принят («слишком грубо… нельзя так обижать читателя… это испортит роман…»). Редакция предложит конкретные сокращения кусочно-абзацного типа. Я не стал спорить. Посмотрим. Очевидно, придется выбросить слова типа «родина», «патриот», «отечество» и пр. Нельзя, чтобы Мак забыл, как звали Гитлера. Надлежит уточнить роль Странника. Заменить Комиссию по галактической Безопасности другим термином, с другими инициалами. (Кстати, хорошо бы придумать что- нибудь вроде Комиссии по помощи иным цивилизациям, а то слово «Безопасность» совершенно сбило их с толку — они искренне решили, что Странник нечто вроде стукача на этой планете. У них ассоциации: служба безопасности, СД, гестапо… понимаешь? А надо бы, чтобы в самом названии были слова «помощь», «переделка истории», «подготовка к коммунизму» и т. п.) <…> От тебя требуются две вещи: прислать текст Песни легиона и придумать — на выбор — несколько названий для Комитета.
11.09.68. Аркадий: Песню Легиона пока не посылаю — рукопись у Нины, а я у нее еще не был. Что касается названия Комитета, то — черт его знает, ничего приличного в голову не приходит. Разве что Комитет Помощи Слабым Силам? Или Комитет Поддержки Социалистического Сознания? Бредятина это все. Поставь любое сокращение, какое тебе придет в голову. В Детгизе это сокращение сомнений не вызвало, ну и ладно.
13.09.68. Борис: Получил от «Невы» конкретный список необходимых доделок. Список невелик. Надо вставить пять-шесть маленьких абзацев, в основном, на тему: социальное неравенство в Стране Отцов. С сокращениями решили так: изъять почти всю часть с приключениями от момента, когда Мак с Гаем встречают южных выродков, включая войну, до главы с Умником. Получается довольно естественно, а в главу с Умником добавить несколько рапортов о том, чем занимался Мак все это время. Я не возражал. Я только добиваюсь теперь еще одного свидания с Поповым, чтобы он санкционировал при мне эти исправления и дал гарантии, что больше ничего не потребует. <… > Это всё важно, ибо выяснилась страшная вещь: оказывается, рукопись еще не читал Некрасов, местный Жур. Саша говорит, что пока в редакции этой вещи никто не понял, а Некрасов со своим сверхъестественным чутьем может понять, спинным мозгом учуять, и тогда беда! Так что нужно продержать его в отдалении от рукописи по крайней мере до момента получения 60 проц. Короче, высылай мне Боевой Марш и еще: санкционируй, пожалуйста, разрешение исправить в невской рукописи только Гвардию на Легион, не изменяя лейтенантов на ротмистров.
17.09.68. Аркадий: В пятницу вызвала меня к себе Нина Матвеевна, вручила рукопись с отдельными поправками и велела ее к будущей среде привести в рабочий вид, ибо она уходит в больницу и хочет успеть сдать в производство. Три дня мы с Ленкой потели: надо было заклеить все черные места кусочками бумаги с «ротмистрами» и «легионерами», перепечатать некоторые неисправимые страницы, перепечатать и подклеить неисправимые части многих страниц; надо было отпечатать так наз. «заголовки» и «чужие шрифты» (это все рабочая редакторская терминология), а также оглавление; надо было, наконец, написать редакторскую аннотацию. Мы прошли через все это, и вчера вечером, вымазанные клеем, с опустошенными душами, попирая ногами горы обрезков бумаги с напечатанными там «ротмистрами» и «легионерами», присели отдохнуть. Сейчас еду в Детгиз отдавать рукопись, а Нина сдает ее — возможно, сегодня же — в производство.
Слушай «Марш Боевого Легиона»! Тра-та-та-та… та-та!
Санкционирую менять только Гвардию. Пущай лейтенант остается.
22.09.68. Борис: Неторопливо ввожу поправки в ОО. Тоже измазан клеем, а равно попираю ногами резаную бумагу. Поправки уже ввел, но Саша советует не спешить — показать, во-первых, какую гигантскую работу приходится проделать, а во-вторых, подольше продержать Некрасова вдали от рукописи.
26.09.68. Аркадий: В Детгизе пока без перемен.
1.10.68. Борис: Вчера был у меня Саша Лурье. Мы с ним проглядели рукопись ОО, учли кое-какие заметки на полях, кое-какие не учли, оставив впредь до выяснения, и я вручил ему рукопись. Он настроен мрачно. Попов уходит в отпуск, вместо него остается Некрасов, а это означает, что все начнется сначала. Некрасов прочтет рукопись, заявит, что это плевок в лицо советской власти и потребует бредовых корректур.
24.10.68. Аркадий: ОО в порядке, Макаров давно сделал рисунки, только у него еще их не приняли, потому что некому подписать: ММ уехала в ГДР, а Нина лежит в больнице. Макаров едет в больницу и там подпишет.
