— Простите, Сережа. Вы так много сделали за один день, а я вас даже не поблагодарила. И что за алиби?
— Да работал он, не покладая рук, в своем кабинете. Все его видели — медсестра, клиенты. Тут все чисто.
— А она?
— А она ездила по делам своего бизнеса, — улыбнулся Сергей. — В полном одиночестве, ибо обожает самолично водить автомобиль. Я разговаривал фактически только с нею. Он-то шарахнулся от меня, как черт от ладана, а она была весьма мила.
— И чем вы объяснили ей свой интерес?
— Это моя коммерческая тайна, Верочка, — слегка смутился он. — Короче, алиби у нее в помине нет. Это первое. Второе — у нее есть мотив. Она взяла через Величко кредит, скрыв намечающийся отъезд в Израиль. Андрей грозил ее выдать, что нарушило бы все ее планы. И, наконец, это убийство удивительно соответствует ее индивидуальности. Да, только женщина могла сообразить так отвратительно и ловко подставить Лизу! Странно, конечно, что не вас.
— Меня, наверное, было бы труднее. И потом, еще неизвестно, что было бы для меня хуже. Да, все сходится. Но… но пистолет и шарфик?
— Их добыла Ксюша. Правда, она не признается, но зато уже призналась мне, что позвонила Анне Ароновне в понедельник и сообщила, что Лиза собирается к Андрею к трем. Вот после этого Анна Ароновна и отправилась кататься.
Вера уточнила:
— А зачем Ксюша ей позвонила? Она сама-то это как-то для себя объясняет? Какое дело Анне Ароновне до встреч Лизы с Андреем?
— Она объясняет. Анна Ароновна хочет быть в курсе всех дел Величко, это позволяет ей ловчее лавировать и повышать свой доход. Проценты с этого дохода она выплачивает Ксюше, которая помогает ей держать руку на пульсе. «Разве это не справедливо?» — риторически возглашает Ксюша. Для нее все просто и естественно.
— Ничего себе естественно — воровать пистолеты, из которых потом убивают! Ксюша же не патологическая дура, правда? Ладно, до убийства, но после она должна была все понять!
— А может, они уже так повязаны, что ей приходится молчать?
— Я бы на месте Анны Ароновны не доверялась молчанию Ксюши. Она не выглядит стойким партизаном.
— Ладно, возможны варианты. Пистолет стянула сама Анна Ароновна при последнем посещении офиса.
— А когда это было? Сроки-то сузились. За неделю до убийства Элеонора Павловна еще видела этот чертов пистолет!
— Если не врет. К сожалению, не помню точно, когда я в последний раз видел Анну Ароновну у нас. Вы правы, надо выяснить. Я повспоминаю, поспрашиваю людей. Но, в принципе, все точно, как в аптеке! Про эпизод на вашем дне рождения ей мог подробно рассказать муж — без задней мысли, просто так.
— Не хватает только улик, — вздохнула Вера. — Но я совершенно не представляю, какие могут быть улики?
— Я тоже, но что-нибудь придумаем. По крайней мере, мы локализовали направление поиска.
— А знаете, — оживилась Вера, — спрошу-ка я про алиби у Левандовского! Уж такую-то малость он может сказать — у кого есть алиби, а у кого нет. Тем более, мне ему надо отдать ключ.
— Какой ключ?
— От квартиры Андрея. Мне его дала Рита.
— Ну, попробуйте. В конце концов, хуже не будет. Только мне кажется, что ваш Левандовский — упрямый человек. Он вбил себе в голову Лизу, и его теперь не переубедить. Хотя, если б вы уговорили его вплотную заняться Анной Ароновной… Она ведь фактически осталась единственным кандидатом!
— А Величко? — не удержалась Вера.
Сергей помрачнел и вдруг сообщил:
— Что-то не похоже, чтобы он сильно грустил о Лизином аресте.
— Он сегодня был?
— Да, удостоил чести. Но с ним я потерпел полное фиаско, скажу честно. Впрочем, я не слишком-то активно его атаковал. Мое мужество быстро улетучилось, Верочка.
— Он ваш начальник, — примирительно заметила Вера. — Его скорее уж должна расспрашивать я, а вы и так удивительно много сделали.
— Вот только вам еще не хватало его расспрашивать, — хмуро возразил Сергей. — Пусть пока живет.
Но неожиданно лицо его осветилось — одна из тех мгновенных перемен, которые так поражали Веру, — и он произнес:
— Верочка, а у меня к вам просьба!
— Хорошо, с удовольствием.
— Так вы еще не знаете, какая!
— Да любая. Я не думаю, что вы попросите у меня звезду с неба, а все, что в пределах моих возможностей…
— Надеюсь, что в пределах. Мне завтра стукнет тридцать пять. Приходите? Особенного ничего не обещаю, но будут интересные люди, художники…
— Но… я же там никого не буду знать! Вы уверены, что это уместно?
— Вполне.
— Я бы лучше помогла вам все приготовить, а потом ушла. Я правда хорошо готовлю, всем обычно нравится!
— Убедился, Верочка. Но я не собираюсь баловать гостей домашним. Еду я заказываю в соседнем ресторанчике, мне так легче. Обязательно приходите, и не мучайтесь вопросом о подарке. Ничего не надо!
— Смеетесь?
— Совершенно серьезен. За эти два дня я как-то… Короче, я огорчусь, если вас не будет.
— Тогда буду. Спасибо!
— Ну, значит, до завтра.
После ухода Сергея Вера присела в кресло, страшно усталая. День выдался тяжелый, и хотелось хоть немного отдохнуть. Так нет — очередной звонок в дверь! И какой! Кто-то в остервенении нажимал на кнопку снова и снова. Учитывая, что был одиннадцатый час, совсем уж странно.
— Кто там? — осторожно спросила Вера.
— Открой, это я!
Голос принадлежал Павлику, и Вера открыла. Он ввалился и с ходу заорал.
— Ты! Как ты могла? Вера, как ты могла?
— Что случилось, Павлик? — испугалась она. — Что-то произошло?
Он, не слыша, продолжал неистовствовать.
— Я всегда думал, ты порядочная женщина, а ты! От тебя я этого не ожидал! Чтобы ты так со мной поступила! Ты — со мной!
— Да что случилось, объясни толком!
— Ты прислала ко мне своего любовника!
Вера сперва опешила, затем облегченно расхохоталась.
— О господи, Павлик! Я уж решила, действительно что-то страшное.
— А по-твоему, ничего страшного? Моя жена присылает ко мне любовника задавать дурацкие вопросы! Думаешь, я ничего не знаю? Он вышел от тебя пять минут назад, он просидел у тебя два часа! Чем вы тут с ним занимались?
— Павлик, — подняла брови Вера, — а у тебя с памятью все в порядке? Я давно тебе не жена. Ты ушел от меня к другой женщине, и вы уезжаете вместе в Израиль. Или ты решил принять мусульманство? Боюсь, мусульман там не жалуют, так что от идеи многоженства советую отказаться.
