- Разрешите?
- Ну вот, только обрадовалась! Адамян, я уже отметила тебя как отсутствующего. Так что или ты уходишь, или на весь урок делаешься как рыба!
Женя фыркнул и отпарировал:
- Ну нет… Вам легче зачеркнуть вашу пометочку, чем мне отрастить жабры и метать икру…
Класс одобряет его смехом.
- Начинается! Все, сели, тишина! К доске идут Сысоев и Баюшкина. Сысоев решает задачу - вот она, а Баюшкина расскажет нам про бензол и вообще про ароматические углеводороды - их строение, свойства и так дальше…
Урок пошел сравнительно гладко: Юля неохотно, небойко, но все же сносно докладывала о бензоле, писала кольцевые формулы на доске, Сысоев пыхтел над задачей, у остальных были свои заботы, далекие, в большинстве случаев, от химии.
Алеша шептал Адамяну:
- В чем они могут ее обвинить, в чем? Все, о чем мы говорили, можно повторить на площади, в рупор!
- Не скажи… Ее ответы мягкие по форме, но суть…
- А кто ей вопросы дурацкие задавал? Кто? - грозным свистящим шепотом напомнил Алеша.
- Ну кто знал, что Юлька свою игрушку поставит на запись?
- Ладно, молчи.
- А сама эта идея испытания…
- Молчи, говорю!
Женька виновато затих. Но не было ему покоя: он метнул несколько жгучих взглядов назад, на Майданова, тот не сразу заметил, потом поднял бровь: дескать, в чем дело? Женя размашисто написал записку и, прицелившись, пустил ее по воздуху так, что она шлепнулась как раз перед носом адресата.
Майданов прочел и напрягся весь.
25
Алина, секретарь дирекции, с удивлением приникла к кожаной двери, приоткрыла ее: в рабочее время товарищ Назаров слушал песенки! Алина позволила себе войти и осталась незамеченной: директор стоял, отвернувшись к окну. Портативный магнитофон на столе пел ему голосами Марины Максимовны и представителей 10-го 'Б':
Девушка, двигайся ближе к камину,
Смело бери ананас!
Пейте, милорды, шипучие вина
- Платит Искусство за нас…
Алина бесшумно вышла…
26
Эмма Павловна рассеянно прочитала то, что изобразил на доске Сысоев, и сказала:
- Ну так, Сысоев - 'четыре', Баюшкина - 'три'. Дневники мне на стол.
Адамян поднял руку.
- Что тебе? - прямо-таки с испугом спросила химичка. - Я же сказала: ты у меня отсутствуешь!
Женя встал:
- Но это субъективный идеализм, Эмма Пална. Всякий материалист скажет вам, что я присутствую. А следовательно, могу задать вопрос: в чем ошибка Сысоева? Почему 'четыре', а не 'пять' или 'три'?
- Граждане, когда же это кончится? - воскликнула Эмма Павловна. - Почему я должна давать ему отчет?!
- Но вопрос по существу, Эмма Пална, - кротким взглядом своих черных бархатных глаз Адамян показывал полную лояльность. - Человек правильно вычислил объем газа, полученного…
- Молчать! - закричала Эмма Павловна так, что все перепугались. - Вон из класса!
- За что? - спросила Юля. - Несправедливо!
- За что? - стали громко интересоваться и другие.
Эмма Павловна дала себе паузу, чтобы остыть. По лицу ее растекались яркие пятна.
- Это я вас хочу спросить: за что мне нервотрепка такая? Что я вам сделала плохого-то? А ведь могла бы кое-кому испортить аттестат! Нет, мне это не надо. Я вообще могу уйти и фармацевтом устроиться!… Сколько раз даю себе слово…
И тут вошел Назаров. 10-й 'Б' хотел встать, но он удержал:
- Сидите, сидите… Я тоже посижу. Эмма Павловна, вы не против?
- Ну что вы… Наоборот, очень вовремя. Только урока не будет, Кирилл Алексеич, пока не выйдет Адамян. Я не могу его видеть, я уже говорила вам… Он… он… умственный хулиган, вот! Или он, или я!
Назаров оценил напряженность обстановки.
- Адамян, пойди погуляй, - скомандовал он спокойно.
Женя усмехнулся и вышел.
Эмма Павловна раскрыла свои конспекты и, читая, сказала:
- Тема у нас - механизм реакций замещения. На примере предельных углеводородов… - Пальцы ее на тетрадочном переплете слегка дрожали.
Поднял руку Майданов.
- Что тебе?
- Можно выйти?
- Ну выйди… если невтерпеж, - пожала она плечами. Класс дружно хохотнул.
Майданов целеустремленно вышел, ухватив попутно насмешливый Юлин взгляд.
- Все пишут! - провозгласила Эмма Павловна и пошла по рядам, наблюдая за исполнением этой команды. - Ме-ха-низм ре-ак-ций заме-ще… - чеканила она и так дошла до Назарова, устроившегося за последним столом.
Он тихо удивился:
- Зачем же по складам, Эмма Павловна? Десятый класс…
- Ох, уж я не помню, на каком я свете, - созналась она. - Записали?
Он посмотрел на нее внимательно и подавил трудный вздох.
27
Вырвавшись в пустой коридор, Саша Майданов допытывался у Адамяна:
- Объясни толком… Я и не помню, чего мы там такого наговорили.
- Не помнишь? Ну еще бы: ты-то в порядке! Кому будет плохо, так это Мариночке. Хотел ее испытать - теперь радуйся! Теперь эту шарманку включат на педсовете!
- А ты не за себя ли испугался?
- Здрасьте! Да если б это по Мариночке не стукнуло, я б только радовался, что они наконец услышат про 'Голгофу'!
Майданов помолчал, подбросил несколько раз и поймал монету… И высказал резюме:
