- Конечно, нет! А этот… князь Гвидон? Помнишь, как лебедь его побрызгала водой, и - пожалуйста! -
Тут он в точку уменьшился,
Комаром оборотился,
Полетел и запищал…
- Вот тебе уже четыре года, ты уже большой. Сам подумай: может это быть?
Ваня подавленно молчит.
А Галке этот странный разговор внушает интерес, но и смутное беспокойство.
- Ясное дело - не может, - продолжает печально рассуждать Леня. - Или вот Буратино твой любимый. Все знают, что его не было. Только маленькие дурачки верят, что из полена можно сделать живого пацана. Нельзя, правда же?
И тут случилось нечто непредвиденное: Ванечка моргал, моргал и вдруг заревел.
- Ты чего издеваешься над ребенком?! - взвивается Галка. - Очень умный вырос, да?!
Она усадила Ваню рядом с собой и, заглядывая искательно в его полные горя глаза, говорит с жаром:
- Не верь ему, все они были! И Буратино был, и Кощей, и князь Гвидон, и Снежная Королева, и Кот в сапогах… Слышишь? По правде были! Вот честное пионерское…
Ванечка ревет, заглушая ее слова, а Леня с досадой катает ногой камешки поодаль от них.
- Эй, ты! Скажи ему, что они были! - требует Галка.
Леня подошел.
- Да не реви, я пошутил. Галя лучше знает. Если она говорит 'были' - значит, были.
- А… а щас? - несколько успокоившись, спрашивает Ванечка.
- И сейчас где-нибудь есть! - уверяет Галка. И в награду ей Ванечка удовлетворенно улыбается сквозь дрожащие на ресницах слезы. Да и Пушкарев- старший, честно говоря, благодарен ей за спасенные сказки.
- Ну, Ванечка, пошли. Поздно уже, - миролюбиво говорит он.
- Галя, а ты с нами? - спрашивает малыш.
Галка не в силах отказаться. Да и куда ей идти - ведь Тамара уехала с Родионовой…
Взяв Ваню с двух сторон за руки, Леня и Галка бредут по бульвару.
15.
Андрей и Гродненский в будке телефона-автомата.
- Алло, Колька, ты? - Андрюша заливается счастливым смехом. - Да, здорово он вас околпачил! И вы ему за это ничего не сделаете?… Ну мало ли что… подумать надо. Вот приходите сейчас, тут Гродненский родил одну идею…
Гродненский очень удивлен.
- Какую? Я не родил…
Коробов зажал рукой микрофон.
- Да я для смеху…
На всякий случай Гродненский подхихикнул.
Андрюша - в трубку:
- Алло! Так придете? Угол Красина и Садовой… Ну все, ждем. Привет ежам, хомякам и так далее. Эй, марки не забудьте, вы мне еще двадцать штук должны! - Он повесил трубку. - Так, Козлята будут. А ты сбегаешь за Курочкиным.
- Ладно. Андрюх, а для чего тебе марки чужие и значки, если отец тебе и так привозит сколько хочешь?
Тень досады пробегает по лицу Андрея.
- Ты думаешь, я из-за этой ерунды у гостиницы крутился? У меня задание, понял?
Где уж Гродненскому понять!
- От кого? От отца?
- От кого надо. Давай дуй за Курочкиным!
Андрей повернул его за плечи и слегка придал ему ускорение.
16.
Уже вечер, а Леня и Галка все бродят по улицам. Малыша с ними нет, он давно спит. А у них идет свой разговор. Пушкарев уже знает то, что камнем лежит на душе у Галки.
- Знаешь, что самое противное в этой истории? - думает он вслух. - Машина!
- Как это, почему? - оторопела Галя.
- Вот если бы Родионова была не с 'жигулем'… а с авоськой! И шла бы не веселиться… а тащила бы, например, белье в прачечную - что тогда? Побежала бы за ней твоя Тамара?
- Не знаю… - самой Галке не приходило это в голову, но теперь она уверена: Пушкарев смотрит в корень.
- Нет, не побежала бы, - горько заключает он. Но так как Галке делается еще горше, пробует обнадежить ее: - Хотя, знаешь, рано еще переживать… Ты поговори с ней на всякий случай! Вдруг она уже все поняла? Вдруг ищет тебя… ждет…
- Ты вообще-то, оказывается, ничего… - задумчиво говорит Галка. - Ты тоже не переживай. И не думай ни о каких глупостях. Приходи завтра в школу. Плевать нам на них.
Леню подкашивает это '
- Ты так считаешь? - с надеждой спрашивает он. - Ты правда так считаешь?
17.
В понедельник небо с утра затянуло низкими неповоротливыми облаками. Моросит. На бульваре пустуют мокрые скамейки под голыми деревьями. И на одной из скамеек мается Галя Мартынцева. Она сидит напротив большого серого дома, неотрывно глядя в глубину его двора. Мимо нее проходят по своим делам люди: ведут малышей в ясли, спешат на работу.
Наконец в глубине двора появляется Тамара. Завидев Галку, она делает шаг назад, но, внезапно передумав, вступает на бульвар. Галка вскочила и преграждает ей дорогу.
- Тамара, - говорит она, заставляя себя не прятать взгляда, - надо поговорить.
- Обязательно сейчас? Опоздаем!
- Да, сейчас! Потому что в школе с тобой теперь не поговоришь.
Галка делает паузу. Может быть, Тамара опровергнет это предположение? Но Тамара молчит, и Галка решается:
- Ты что, больше не хочешь со мной дружить? Скажи честно! - спрашивает она в лоб.
- Ну что ты, Галчонок, - говорит Тамара. Тон нарочито беспечный. - Как ты можешь даже подумать?
- У меня тоже есть самолюбие, - горестно и гордо произносит Галка. - Как ты можешь? Мы с тобой столько времени… со второго класса… и все, буквально все рассказывали, и вот - пожалуйста, какая-то Аленка, мы даже ее не знали…
- Почему не знали, - лицемерно удивляется Тамара. - Ну, не знали, а теперь узнали. Уж целый год, как она к нам пришла…
