Мы приехали на дачу, но туда, к нашему огорчению, нагрянули родители, и мы, прихватив тюфяки и одеяла, решили повеселиться прямо на природе.
Утром меня разбудило не пение птиц и не легкий лесной ветерок. Разбудил меня грохот. Я открыл глаза и увидел здоровенный будильник, подпрыгивающий на капоте «Победы».
Эдик вскочил и скомандовал:
– Шесть часов. Пора на службу.
Работа для него была единственным смыслом жизни. Поэтому начальник МУРа Парфентьев поручал ему необычные дела.
Однажды комиссар вызвал его рано утром.
Ровно в семь Эдик появился в приемной.
Секретарь Парфентьева Антонина еще не пришла на работу, поэтому вход в кабинет был свободен.
– Разрешите, товарищ комиссар?
– А, Эдик… Заходи, заходи. – Голос начальника был притворно ласков. – Чайку хочешь?
– Спасибо, товарищ комиссар, я позавтракал.
– Тогда начнем, помолясь. Тебе поручается секретная разработка по делу, связанному с одним из членов Президиума ЦК КПСС.
Айрапетов напрягся.
– Грабанули?
– Нет.
– Туфтовое золото или сверкалки втюхали?
– Ну что ты несешь! Это же Председатель Президиума Верховного Совета СССР, а не твои фармазонщики.
– Брежнев! – ахнул капитан.
– Он самый. Ему позвонили по прямому телефону на работу, и человек сказал: «Ты сука, Брежнев». Дальше еще хлеще.
– А что же КГБ?
– Да их… – Комиссар сдержался, но Эдик понял, какие слова проглотил начальник. – Семичастный, комсомолец… Объявил, что здесь чистая 206-я УК, поэтому подследственно это дело МУРу. Вот тебе телефон помощника Леонида Ильича. И помни…
Что он должен помнить, Айрапетов знал точно, и радости ему это не прибавило.
Помощник Брежнева, весьма строгий чиновник, поведал капитану «страшную историю» о том, как Председатель Президиума сам взял трубку городского телефона и его обложили матом. С тех пор, хотя номер менялся дважды, по нему звонит некто и несет Леонида Ильича по кочкам.
– Леонид Ильич, – вздохнул помощник, – уже сам трубку этого телефона не поднимает.
– А что, звонит по этому номеру одно и то же лицо?
– Матерится один и тот же, но есть и много других звонков. Скажем, просителей, которые приезжают в Москву. Как они достают закрытый номер, ума не приложу!
В тот же день на городской телефонной станции появился новый телефонист. Девушки, работавшие на коммутаторе, бегали смотреть на симпатичного сыщика, сидевшего с наушниками у отдельного коммутаторного блока. Через три дня капитан Айрапетов вычислил, что все звонки идут из автоматов Дзержинского района, рядом с Грохольским переулком. Там постоянно дежурили три машины сыщиков. Трижды по рации капитан отдавал приказ на захват, и трижды группа приезжала к пустому автомату. Наконец у Эдика созрел план…
Звонок раздался в четырнадцать часов. Женский голос ответил:
– Аппарат товарища Брежнева.
– Брежнев… – прошипела трубка.
– Минуточку, сейчас соединим…
А капитан уже в это время давал по рации команду на захват.
– Да, – ответил в трубке густой бас.
– Ты сука, Брежнев. Ты…
Договорить он не успел, оперативники скрутили хулигана.
На Петровку Айрапетов приехал злой: пять дней – на телефонном узле. От чая с бутербродом и уличных пирожков с капустой его мутило. Прежде чем приступить к допросу, он пошел в столовую и съел две солянки.
Задержанный был настолько перепуган, что рассказал все сразу. С Брежневым у него счеты еще с войны, а номер телефона он купил за сотню на площади трех вокзалов.
Два дня задержанный ходил с Айрапетовым по площади, пока наконец не появился продавец. Капитан огляделся. На остановке такси красовалась группа кавказцев в серых кепках модели «аэродром». Эдик подошел к ним.
– Откуда, ребята?
– Из Баку.
– Земляки, одолжите кепку на пять минут.
– На, дорогой, – засмеялись «земляки». Эдик надел на голову чуть великоватую кепку, подошел к продавцу.
– Скажи, друг, – с нарочито сильным акцентом сказал он, – как проехать в приемную Верховного Совета?
– А тебе зачем?
– За брата хлопотать хочу. Сидит брат.
– Деньги есть?
– Есть.
– Хочешь, продам тебе прямой телефон самого Брежнева?
– Век не забуду, дорогой. Сколько?
– Стольник.
– Держи. – Капитан достал деньги. Продавец протянул бумажку с номером. – Спасибо, дорогой! У тебя брат есть?
– Нет.
– Жаль, некому будет хлопотать за тебя! Я из МУРа. Стой и не дергайся!
На допросе задержанный показал, что каждый вечер в шесть большую часть полученных денег он передает некоему Борису в кафе сада «Эрмитаж».
– Вот и хорошо, все рядом, на Петровке, далеко ехать не надо, – засмеялся Айрапетов. – Мы вместе пойдем, ты ему деньги передай, а уж дальше – наша забота.
Борис ждал сообщника за столиком в кафе. Одет он был в красивый светлый костюм. При передаче денег его арестовали с поличным.
А потом выяснилось, что Борис журналист, что встречался с женщиной, которая убирала квартиру у одного крупного государственного деятеля. Она часто рассказывала Борису о том, что видела в квартире. Однажды поведала, что на столе в кабинете лежит справочник прямых телефонов всех тогдашних вождей. Борис сразу сообразил, что на этом можно сделать деньги, и попросил ее по возможности регулярно переписывать номера телефонов. Сначала он продавал их в Доме журналиста, номера жадно раскупали многие репортеры, а потом решил поставить дело на солидную ногу.
Вот так мы жили в эпоху развитого социализма.
Говорят: новые времена – новые песни.
Конечно, песни новые, а «Таганка» все равно осталась как памятник той эпохе, когда жулики свято блюли свой «закон», а сыщики были популярны, как эстрадные звезды.
Память – странно устроенный механизм, почему-то в ней особенно ярко отпечатываются редкие радости, которые выпадали на нашу долю.
Конечно, мы помним свои неудачи, горести и разочарования. Но, мысленно возвращаясь в
