дул с севера. Из темноты вышел парень…
— Мистер Скотт?
— Да.
— Это Келли. Я решил подождать и поговорить с вами, если вы не возражаете.
Он двинулся за мной.
— Конечно, Келли. Что ты надумал?
— Ну, я хотел поговорить о деле, которым вы занимаетесь, — начал репортер. — Я вроде бы работаю над тем же самым, вы ведь знаете, капитан Сэмсон сказал. Я подумал, что мы могли бы в некотором роде сотрудничать. — Он смущенно засмеялся.
— О'кей, подходит, — одобрил я.
— У меня куча идей, — заявил он взволнованно. — Уйма!
Мы подошли к моей машине.
— Куда ты направлялся? — спросил я.
— Ну, наверное, домой. Я просто ждал, чтобы немного поговорить с вами…
— Залезай, я отвезу тебя, — предложил я. Паренек сел в машину, я скользнул за руль и запустил мотор. Келли сообщил, что живет в отеле «Холлоуэй» на Нортон-стрит в Уилшире. Итак, я свернул направо и двинулся в Уилшир. Мы проехали в этом направлении уже достаточное расстояние, и я увидел справа огни «Сераля». На фасаде здания сияла неоновая вывеска, освещая небо, словно шаловливая радуга. На вывеске была изображена одна из самых чувственных наложниц султана. Ее бедра вызывающе покачивались из стороны в сторону каждый раз, когда она попадала в луч вспыхивающего света. Не слишком искусно выполненная, она все же заставляла прохожих задумываться — а есть ли там, внутри, такие же живые?
Внезапно я осознал, что голоден.
— Ты ел? — спросил я Келли.
— Нет еще. Я заговорился с капитаном Сэмсоном.
— Перед нами «Сераль». Пойдем, я угощу тебя, — сказал я.
— Ну, — засомневался он, — конечно, это было бы здорово. Но я должен позвонить жене.
— Ты женат? — удивился я.
— Конечно. У меня лучшая жена в мире. Я женат уже два года. Вам надо с ней познакомиться.
— Обязательно, — кивнул я.
— А вы женаты?
Я ответил отрицательно.
— Ой, а сколько вам лет, мистер Скотт?
— Тридцать.
— И вы не женаты? — Казалось, Келли с недоверием воспринял мой ответ.
Наложница султана крутила бедрами теперь почти непосредственно над нашими головами. Я подрулил поближе и оставил машину под наблюдением служащего.
— Ты бывал здесь когда-нибудь раньше? — спросил я своего спутника.
Он отрицательно покачал головой.
— Ну, тогда смотри, что ты потерял!
Он рассмеялся и проговорил, что, конечно, потерял многое. А потом поинтересовался, не холодно ли девушкам.
Изящная блондинка томилась за стойкой в гардеробной. Она скучала. При виде меня ее глаза оживились и она улыбнулась. Взяв шляпу у Келли, я подошел к блондинке, невольно отметив ее выдающиеся скулы и красиво очерченные губы.
— Специально взял это взаймы, чтобы собственноручно сдать вам, — сказал я, протягивая ей шляпу Келли. — Хочу посмотреть, куда вы ее повесите.
Откинув голову, она искоса посмотрела на меня; не сказав ни слова, сжала губы и взяла шляпу из моих рук. Мне это начинало нравиться.
Блондинка была сложена как будто по моему заказу. Полная высокая грудь, тонкая обнаженная талия, приятно округлые бедра и длинные, поразительно длинные ноги.
Взяв шляпу, она повернулась на каблуках и, слегка покачиваясь, пошла в глубь гардеробной. Я наблюдал за ее движениями. Это было просто увлекательное представление. Очень скоро она вернулась и протянула мне номерок.
— Где же вы были? — спросила блондинка суховато. — Я ждала, что вы вернетесь, несколько часов назад.
— Был занят, — так же сухо ответил я. — Должен был отменить несколько назначенных встреч.
— Вы Шелл Скотт? Частный сыщик, ведь правда? — спросила она.
— Частный следователь, мадам. Откуда вам это известно? И как вас зовут?
— Максайн. Я спросила о вас. Я спросила Мими. Она мне все о вас рассказала.
Последние слова она произнесла, как мне показалось, немного лукаво.
— Мими?
— Мими. — Она кивком указала мне куда-то назад. Я оглянулся и увидел маленькую темноволосую девушку, которая разносила на подносе сигареты. Мими. Она холодно взглянула на меня. Я ей приветливо улыбнулся. Она продолжала холодно смотреть на меня. Я отвернулся и посмотрел на Максайн. Она улыбалась. Не зловредно, нет, просто милой улыбкой.
— Мими сказала, что вы едите на завтрак сырые бифштексы…
— Она так сказала? — удивился я. Максайн кивнула.
— Ну, — ответил я, — не всегда. Иногда я принимаю гормоны.
Она улыбнулась, красивая бровь поползла вверх.
— Я бы хотела знать, мистер Скотт, откуда это ей известно, что вы едите на завтрак.
Я рассмеялся и направился к Келли. Он все еще озирался вокруг.
— Пошли, давай займем столик.
Ночной клуб выглядел уже иначе, чем в шесть вечера. Почти все накрытые белыми скатертями столики были заняты смеющимися, выпивающими и болтающими людьми. Оживленный гул голосов, смех и звон льда в высоких стаканах сменили полуденную тишину. Оркестр из восьми человек играл мелодию «Тело и душа». Сонные пары кружились на маленьком пространстве танцевальной площадки. Там были и пары не с задумчивыми, а просто с веселыми глазами. Полдюжины гладких, ухоженных девиц в сверкающих непрозрачных бюстгальтерах и прозрачных турецких шароварах лавировали между столиками, как гурии из «Тысячи и одной ночи». Щегольски одетый Марсель, метрдотель с тонкими усиками, подошел к нам. Улыбаясь, он потирал руки. Столик? Ну конечно. Самый лучший. Скоро начнется представление. Ваш столик будет почти на сцене. Он наконец усадил нас возле танцевальной площадки. Я бы не назвал этот столик самым лучшим, но он, по крайней мере, был не за колонной. Мы уселись.
— Ну а как насчет того, чтобы выпить чуточку перед ужином, Келли? — предложил я.
— Хорошо. Ой! Совсем забыл. Пойду позвоню жене, — засуетился он.
— О'кей. Я пока закажу. Что ты пьешь?
— Я думаю, мартини, — бросил репортер. — Сейчас вернусь.
Келли вернулся в тот самый момент, когда подали спиртное, и мы начали потягивать его из стаканов, изучая меню. Я заказал молодые ребрышки, а Келли выбрал кусок филейной части.
После еще трех мартини начали наконец подавать еду.
— Моей жене понравилось бы здесь, — сообщил Келли.
— Нужно было пригласить ее, — заметил я.
— Она бы не смогла. Ей нужно быть с малышом. Ему год. — Лицо парнишки расцвело. — Посмотрите, — сказал он и полез в задний карман.
Я знал, что за этим последует, и приготовился к церемонии. Она была быстро осуществлена. Я посмотрел на фотографию маленького Келли, пробормотал, что наверняка никогда не существовало более очаровательного ребенка, и фотография была возвращена в бумажник, а бумажник — в карман.
Келли серьезно кивнул мне:
— Да, ваше величество, сэр. Умный. Умный этот малыш!
