— А я знаю, — жестко произнес Денис. — Через год кончаются права Компании на исследование планеты. Сюда придут Объединенные Нации. Загадки Крепости разгадают, и Компания, которая живет только за счет получаемой здесь информации, разорится. Она бы и так разорилась три-четыре года назад, все к этому шло, не начни кочевники осаждать Крепость и не потребуйся семицветникам торговля.
— Ну и что? — вяло огрызнулся Хосе.
— А то, что погибни сейчас Крепость, Компания сможет неплохо просуществовать десяток-другой лет за счет выкачанной информации. — А ведь случившееся — прекрасный повод для удара!
— Вы можете уничтожить Крепость? — спокойно спросил Родэк. В разговоре он наверняка понял немного. Но самое главное для себя уяснил.
Денис фыркнул:
— Тоже мне, проблема. Смастерить термоядерную бомбочку, сунуть ее в метеоракету… Занятие на неделю, если в запасе у Компании нет еще ничего подобного.
Хосе с ужасом смотрел на Дениса. Не сиди они по разные стороны стола, пилот ударил бы своего младшего и не в меру откровенного товарища.
— Значит, я должен вас выдать, — подвел итог Родэк.
Пилот опустил ладонь на рукоять бластера. Денис дернулся, вскочил с места.
— Прекрати! Без Родэка мы тоже обречены! Он по крайней мере ведет себя честно!
— Мы обречены в любом случае… — устало ответил Хосе. — Но лучше уж погибнуть в драке…
— Должен же быть какой-то выход, — отчаянно воскликнул Денис. — В конце-то концов, мы же не чужие, у нас общие предки. Ты понимаешь, Родэк, те, кто основал Крепость, прилетели сюда с нашей общей родины…
— Значит, и у нас были турбокондеры?
— Все у вас было. Только связь с Землей… с нашей родиной, нарушилась. И вся техника помаленьку пришла в упадок. Зато вы научились другому — магии, волшебству. И когда мы наконец нашли вас, то объяснить все это было трудно. Мы решили вначале разобраться в том, как у вас получаются чудеса.
— Для этого надо быть семицветником.
— Но почему? Ведь мы произносим те же заклинания.
— Надо быть семицветником. Наши способности передаются по наследству, поэтому у вас ничего не выходит.
Денис медленно повернулся к Хосе:
— Гениально… Они же жестко регламентируют браки этой своей цветовой гаммой, чтобы приобретенные способности не утрачивались. Вот так и закрепляются те способности, что нам кажутся сказочными.
— Возможно. Но нам-то это сейчас не поможет, пусть мы и разгадаем секрет Крепости!
Денис осекся:
— Ты прав.
Они посмотрели на Родэка, который, казалось, сосредоточенно обдумывал что-то. Наконец он поднял голову и неуверенно улыбнулся:
— Хосе, если я помогу вам обоим спастись, ты скажешь своим, что драка у турбокондеров началась случайно?
Хосе молчал. Заговорил Денис:
— Не поджимай Компанию сроки, она бы не обратила внимания на случившееся. А теперь может использовать смерть людей как повод. Если мы соврем и опишем происшедшее как обоюдную драку…
— Но тогда главные виновники не будут наказаны!
— А если их накажут, то вместе с сотнями тысяч ни в чем не виноватых людей!
Хосе замолчал. Потом кивнул:
— Ладно. Я обещаю, что постараюсь представить все пьяной дракой. Но запомни, Родэк, с нашей стороны это — предательство.
— С моей тоже, — ответил Родэк. — А теперь слушайте, что мы будем делать. Ты говоришь, что улетевший турбокондер опустился рядом с Крепостью?
Хосе пожал плечами, достал рацию, включил. По комнате поплыл тонкий пульсирующий звук.
— Он километрах в двенадцати на юго-западе, судя по маяку.
— Мы выйдем из Крепости, и я доведу вас до турбокондера.
— Ты здорово рискуешь, — произнес Денис. — С нами-то кочевники не воюют…
— У меня есть свое дело среди кочевников, — сказал Родэк. Чуть поколебался и добавил: — Если честно, то без вас я не смогу выйти из Крепости — все ворота почему-то закрыли, а караулы усилили.
7. РАДУГА НАД КРЕПОСТЬЮ
Рассвет все не наступал. Наверное, небо за ночь затянули тучи… Дэктор отошел от окна, порылся в карманах, отыскивая тонизирующую сигаретку. Но в карманах не осталось ничего, кроме мелкого сора, обрывка бумаги, невесть откуда взявшихся хлебных крошек… Дэктор выругался. С минуту на минуту должен был прийти посыльный от Арта, с донесением, что пленные пилоты согласились помочь крепости. Но пока никого не было…
В дверь постучали. Дэктор облегченно вздохнул, произнес:
— Входите, я жду.
На пороге стоял едва знакомый стражник из охраны южной стены. Правильно, с чего бы это посланник Арта мялся у двери, принеси он радостную весть. Видимо, какое-то мелкое происшествие, требующее, по традиции, решения начальника Стражи.
— Я слушаю.
Стражник ощутимо трусил. И Дэктор почувствовал смутную тревогу…
— Полчаса назад, у шестых ворот, — начал, наконец, стражник. И Дэктор вдруг понял. Его охватил ужас, похожий на тот, который он испытал давным-давно, увидев своего пятилетнего сына играющим отравленным кинжалом…
— …трое, переодетые в одежду кочевников. Сказали, что отправлены в разведку. Согласно вашему приказу я приказал их задержать. Тогда…
Дэктор до боли сжал пальцы на рукоятке меча. «Если скажет, что убили, зарублю прямо здесь», — понял он вдруг.
— …один из них достал оружие Летучего Народа и сжег двери. А когда они вышли из Крепости и мы бросились следом, эти трое вдруг стали… невидимыми.
Начальник Стражи вздрогнул.
— Иди, — безучастным голосом приказал он.
Стражник торопливо вышел. А Дэктор достал из стола карту. Надо послать один отряд на выручку… Два других бросить в бой на северном направлении, чтобы отвлечь врагов… Но как сын умудрился сговориться с Летучим народом? Как? И как они стали невидимыми
Ты виноват сам. Не надо было давать сыну Охранителя. Активированное энергетическое поле со свободной программой способно и не на такие фокусы. А люди Летучего Народа были в эмоциональном резонансе с твоим сыном. Вот их и прикрыло невидимостью.
Дэктор стремительно обернулся на знакомый язвительный голос. И выронил карту из дрожавших рук.
У противоположной стены стояли Желтый, Зеленый и Синий Рыцари. Золотая кольчуга Желтого, травянистый шелк Зеленого, аквамариновый плащ Синего яркими пятнами расцвечивали серую драпировку кабинета.
— Жалко, что теперь, когда нет тайн и заговоров, мы не можем вмешаться в происходящее, — сказал Синий.
Дэктор почувствовал, что его словно продувает холодным ветром. Насквозь. И не утаишь ни одной
