– Иногда у меня бывают выходные, – сообщил на прощание Грамми и как ни в чем не бывало запылил по дороге дальше к городу.
– У меня тоже!
Вик пошел следом.
– А я всегда на службе. – Бык Метессе медлил, буравя тяжелым взглядом Джемо. – В подвале на площади Шале. Сдается мне, однажды побеседуем.
– Бык! – снова окрикнул его Леппе. – В строй!
– Иди-иди, – пробурчал вышибала, расслабляясь. – Палач… Кат позорный.
Метессе не оглянулся, он гордился своим умением работать с кнутом. Именно с его приходом подвал под Полицейским управлением стали называть «певческой».
– Я обо всем доложу вашему начальству, – сухо сообщил через окно хозяин.
– Будьте так любезны не упустить ни одной подробности, господин Леппе, – попросил Шели Грамми.
– В строй! – опять скомандовал Леппе. – Мы уже в виду города, не бредите как овцы!
Предместья Заречья славились лютостью своих обитателей, в большинстве выходцев из Никеи, Грохена и Соша, проще сказать беглых крестьян оттуда. Вельшеев эта публика терпеть не могла, как тех, что проживали в Иштемшире, составляя большинство его населения, так и остававшегося вне стен, на территории княжества. «Вельшейский странник» уже давно бы сгорел, не пользуйся он покровительством хуланских бандитов.
– А не спалить ли его в самом деле? – тихо поинтересовался у Леппе Вик. – Только глаза мозолит этот трактир. Половина краденых вещей сюда попадает…
– Не наше дело, путь бургомистр решает.
– Я говорю: спалить потихоньку… Все подумают на никейцев.
– Ты бы шляпу новую купил, Вик, а не искал приключений.
Предместья представляли собой беспорядочные нагромождения бедных домишек, разделенных крохотными огородами. Здесь полицейские чувствовали себя спокойно, другое дело – Хуланы. Это был уже целый квартал, прилепившийся к Пятой стене, с обеих сторон колонну окружили высокие заборы. «Грачи» пошли в ногу, дружно позвякивая оружием, – кроме сплоченности, ничто не могло их защитить от одинокой стрелы, летящей с чердака какого-нибудь заброшенного дома. Проткнут ногу, и будешь хромать, как Леппе, всю оставшуюся жизнь. Даже Бык Метессе втянул голову в могучие плечи: его, палача, тут кое-кто считал душегубом и мог убить с чистой совестью.
– Беспокоюсь я за Эшуда, – пробормотал Вик. – Такие сволочи эти хуланы… Я бы всех выкинул обратно на север. Посадил бы на корабль вместе с бабами и ребятней, и все.
– Ага, в Кенчи их ждут не дождутся, – хмыкнул Шели.
– Тогда на баржу, чтоб не доплыли… Прости меня Небо за такие слова. О Эшуд! Я же говорил!
Шели Грамми мог бы заметить, что ничего, кроме чепухи, Вик, как обычно, не говорил, но промолчал. Действительно, Старый здорово рисковал, посылая в Хуланы одного полицейского. Конечно, там тоже есть пара сторожевых будок, где попарно дежурят «грачи», но Эшуду Петоле предстояло пообщаться с самим Чивохой Пуговкой, а это не шутки.
Все обошлось: «самый черный грач», как звали Эшуда в полиции, да и не только, стоял у самых ворот и щепочкой снимал с сапог толстый слой хуланской грязи. Он помахал приближающимся приятелям и тут же улыбнулся проходившему мимо хулану. Тот, сняв колпак, поклонился «грачу» едва ли не в пояс.
– Что еще случилось? – тут же нахмурился подозрительный Леппе.
Даже в приюте Эшуд Нетоле был самым черным, хотя там хватало потомков никейцев. Толстогубый, широконосый, он ни за что не попал бы в полицию, если бы не приглянулся самому Галашше. «Этот парень поможет нам работать с южанами, в Иштемшире нынче полно этой швали», – изрек полицмейстер, выбирая ежегодную шестерку. По строю сирот прокатился тяжелый вздох: стать «грачом» считалось лучшим вариантом. Остальных забирали в морскую дружину, из-за частых штормов там вечно не хватало людей. Полицейские гибли реже, да и жизнь у них была куда как разнообразнее.
Однако действительность оказалась довольно жестокой: один из шести счастливчиков уже обзавелся могилой, а другой пропал без вести. Зато из четырех оставшихся трое стали сержантами, и только Вик Палассе, вечно попадавший в глупые истории, не продвинулся по службе.
– Как сходили?
– Как обычно, Эшуд, наше дело маленькое. – Леппе жестом остановил строй. Это у тебя какие-то секретные поручения от Старого, а мы – как обычно…
– Я беспокоился за Вика. Боялся, что он уйдет в Ларран с небесниками.
– Разве что до Грохена, до Дома встреч, хмыкнул Шели. – Но ты, я вижу, пользуешься тут популярностью? Чивоха Пуговка принял тебя в семью?
– Чивохи нет, или мне сказали, что его нет. Я говорил с Крохой Ляссеном, – гордо сообщил Эшуд. – Согласись, Кроха мужик серьезнее. Грязно тут… И везде тухлой рыбой воняет. Я не сильно пропах?
– Сильно. – Леппе отвернулся к строю. – Бык! Назначаю старшим, веди всех в казармы, в распоряжение дежурного лейтенанта!
– Слушаюсь, господин сержант! – ухмыльнулся Метессе. – Секретничайте в свое удовольствие.
Стражники посторонились, пропуская «грачей», и четверо друзей остались одни. О чем-то оживленно треща па своем наречии, мимо прошли несколько хуланов, все они улыбались, поглядывая на Эшуда, и приподнимали колпаки.
