обратно! Я отказываюсь от такой медицины и буду жаловаться в Гринпис, тут мучают женщин и птичек. Подскочив ошпаренной кошкой, я с угрозой уставилась на лекаря, оказавшегося скрюченным старичком с седыми волосами, чрезвычайно неопрятного вида – первоначальный цвет его балахона определить было невозможно.
– Ваше Высочество, наконец-то вы очнулись! Слава Богам! Нужно сообщить об этом его Величеству!
Проблеяв сие изречение, он ломанулся к двери, подпрыгивая, как бодливый козел на привязи. Отрыв деревянную створку, эта 'ошибка природы' проверещала то же самое и вернулась к нам с Иалоной, радостно потирая ручонки, кои мне немедленно завьюжило завязать бантиком на затылке.
– Ну-с, Ваше Высочество, как вы себя чувствуете?
Мрачно рассматривая лекаря, я перебирала в уме ответы, понятные для средневекового интеллекта, затем плюнула на неблагодарное занятие и высказалась:
– Как копченое мясо, подаваемое к столу.
В этот момент от двери раздался голос:
– Ну что ты, принцесса, я бы сравнил тебя с десертом…
И кто там у нас такой умный? Повернув голову, я узрела та-а-кого мужика… и впала в прострацию. Ожившая картинка из женского эротического журнала. Его б в наше время, побил бы все рейтинги по красоте и сексуальности. Высокий зеленоглазый брюнет с вьющейся гривой и впечатляющей мускулатурой. Успокоив зашкалившее либидо и с трудом сообразив остатками растаявшего мозгового вещества, что это и есть наш жених, я отмерла и с превеликим удовольствием оповестила сотельницу:
– Принцесса, ты дура! Такого мачо грех из рук выпускать. Зажрались вы тут, чтоб великолепными образчиками мужского сексапила брезговать. Хватала бы, что дают, и млела от восторга!
В ответ раздался возмущенный мысленный вопль:
– Ты за кого заступаешься? Эта скотина уничтожила мою семью и теперь протягивает свои похотливые руки к единственному, что у меня осталось – моей чести! Тебя прислали помогать, а не под мужика стелиться!
Против правды не попрешь, мне стало стыдно и начала подниматься волна злобы на несправедливость судьбы. Во время нашей мысленной перепалки я пропустила адресованный нам вопрос, задаваемый не в первый раз, судя по нахмуренным черным бровям жениха и сжавшемуся в испуге старичку.
– Твое решение, принцесса?
Я рявкнула с ожесточением:
– У меня на пустой желудок мозги не работают! Сначала обед, потом вопросы!
В зеленых глазах мелькнул интерес.
– Надо же, у тебя есть характер, принцесса. Это хорошо. Возможно, ты будешь не настолько скучна и предсказуема как другие женщины.
Ах ты, грит тебя налево, нашел цирковую мартышку. Спешу и падаю, как мечтаю тебя, козла, повеселить!
Мне предложили руку, которую я сознательно проигнорировала, дав Иалоне указания отвести нас в столовую. Так мы и шлепали туда – я с гордо задранной головой, и Кондрад, идущий чуть позади и сверлящий мою спину взглядом.
Дворцовая столовая оказалась громадным помещением с монументальным столом посередине, мест приблизительно на тридцать, из коих была заполнена половина. Кондрад занял стул во главе, я нахально плюхнулась рядом. Тут же замельтешили слуги, разнося блюда с едой, глядя на которые мне тут же пришла в голову пакость:
– Принцесса, мы слабительное взяли?
– Взяли.
– Где лежит, помнишь?
– Конечно, с правой стороны, третий пузырек. А что?
Начав обмахиваться салфеткой, я выудила из-за корсажа искомое с надеждой, что ни она, ни я не ошиблись, и поинтересовалась:
– Да так, ничего. Ты мышей боишься?
– Боюсь. А где мышь?
– Во-о-он там в углу. Видишь?
И тут она заорала во всю мощь наших легких. Мужики повыскакивали с мест, похватались за оружие в поисках врага. Пока они рыскали по залу во главе с Кондрадом, я налила в бокал последнему жидкость из склянки и успокоила соседку:
– Не вопи. Мне показалось.
Мы затихли. Все потихоньку вернулись на места и трапеза продолжилась. Отпивая из бокала, претендент на нашу руку соизволил поинтересоваться:
– Что тебя так напугало?
Улыбнувшись во все тридцать два, я извинилась:
– Так, пустяки, мышь померещилась,- при этом пристально следя за бокалом.
– Ты насытилась? Я хочу услышать твой ответ!
Какой ты прыткий, я тоже много чего хочу и молчу! Чтоб и тебе не заткнуться? Как бы еще время потянуть? Вспомнилась любимая отмазка старшего брата, когда он не желал оппонировать собеседнику: 'С точки зрения банальной эрудиции, теория детерминизма абстрагирует с субъективной теорией примитивизма, и на основе этих тенденций можно резюмировать…'. Клевая фраза, жаль не пройдет. Пришлось теребить в руках салфетку и мямлить:
– Я… ну… как… таким образом…
Кондрад уж было собрался положить конец моей 'блистательной' речи, как вдруг замер, побагровел и кинулся прочь из столовой с криком:
– Я приду за ответом позднее!
Давай-давай, касатик, приходи… Глядишь, я к тому моменту еще чегось придумаю…
Поскольку мой 'женишок' спешно слинял по своим… ну о-очень царственным… делам и не оставил на мой счет никаких четких указаний, меня водворили в принцессины покои и заперли. И вот там я впервые разглядела доставшееся временное пристанище и обзавидовалась.
Кроме смущающего меня размерами бюста, прицепиться было просто не к чему. Принцесса обладала идеальной фарфоровой кожей. Ее громадные небесно-голубые глаза, опушенные длинными изогнутыми ресницами, могли отнять покой у многих мужчин. Золотистые волосы спускались крупной, тяжелой волной до талии. И эту самую талию можно было обхватить руками. Красота лица завораживала тонкостью и пропорциональностью линий.
Ей-Богу, мир красавиц и красавцев! Где уж нам, простым смертным, с ними конкурировать. Повздыхав, пришла к знаменателю: ежели папа с мамой красоты недодали, буду компенсировать мозгами. Кстати, у Кондрада губа не дура, на такую девушку слюнями капает. Хорош завидовать, пока время имеется, необходимо пообщаться на важные темы:
– Иалона, у тебя жених есть?
– Был. Два. Оба умерли.
Меня аж оторопь взяла:
– И ты об этом так спокойно говоришь?
– А с какой стати мне нужно волноваться? Я их никогда не видела. Папа заключил династическую помолвку, исходя из государственных интересов, но один с лошади невовремя упал, а второй грибами отравился.
– Если тебе без разницы за кого выходить, чего ты тут кочевряжишься?
– Дело принципа. Не хочу, и точка!
Мдяя, в мозгах и логике принцессы сам черт ногу сломит. Итак, вариант вызвать сюда жениха и стравить его с Властелином отпал. Плачевно. Придется придумывать что-то еще.
Следующие два дня прошли для нас с сотельницей в относительном спокойствии.
Утром зеленолицая от страха служанка принесла нам бутерброды. В ответ на наше удивление поведала:
