— Кстати, да будет тебе известно, роковые мужчины в наши дни не носят роз в петлицах. Старые джентльменские времена прошли. Все происходит само собой, без применения донжуанских уловок. Им не нужно посылать романтические послания, сверлить пронзительным взглядом насквозь, они при исполнении — борются за демократию, спасают мир от экономического спада, делают деньги, чтобы сделать еще больше денег, а злую шутку с нами играют наши женские инстинкты.
— Хочешь затеять философский спор? — хмыкнул Дэвид.
Клер передернула плечами.
— Зачем? Каждый из нас несет свой крест. Но раз уж ты сегодня в образе голубоглазого Пола Ньюмана закажу-ка я себе белужьей икры и бутылочку персикового шампанского. Тетушка Нэнси рассказывала мне, что мужчины шестидесятых всегда оплачивали счет, когда приглашали девушку на свидание.
Как и следовало ожидать, Дэвид расхохотался и тотчас подозвал официанта, томившегося в ожидании.
За ужином разговор, как водится, перескакивал с одного на другое, но неизменно возвращался к волнующим их темам. Дэвид прогнозировал мировой финансовый кризис, вернее, устанавливал временные рамки: когда тот наконец-то разразится и какие сферы затронет в первую очередь.
У Клер возникали трудности с проведением художественной выставки в Сохо. Молодые талантливые авангардисты вели себя капризно, шумно и непредсказуемо, как и положено богемной братии. Клер терпела, успокаивала, улаживала малейшие инциденты, постоянно напоминая себе, что часть выручки от выставки должна пойти в благотворительный фонд, озаботившийся проблемой детской смертности от столбняка в странах третьего мира.
— Представляешь, себестоимость вакцины от столбняка — семь центов, — рассказывала Клер, вертя на вилке салатный лист. — С упаковкой, транспортировкой, хранением и самой вакциной набегает полтора доллара. Абсурд, не правда ли — так мало нужно дать и так много сделать, чтобы спасти жизнь новорожденного ребенка.
— Полагаю, ты уже присмотрела парочку так называемых ультрасовременных картин и опять собираешься облегчить свой банковский счет? — скептически бросил Дэвид.
— Что поделаешь, в мире так много несправедливости, — огорченно вздохнула Клер. — Надеюсь, ты тоже что-нибудь купишь.
— Лучше я просто выпишу чек.
Именно в этот момент к их столику неслышно подошел официант. Потом, гораздо позже, Клер поняла — это судьба приняла его облик. Но в ту минуту ничего похожего ей в голову не пришло.
— Мисс Макгрифи, вас просят подойти к телефону Звонок из Лондона. — Клер и Дэвид перебросились удивленными взглядами. — Пожалуйста, следуйте за мной. Вы сможете поговорить из кабинета управляющего.
Через десять минут Клер вернулась за столик. На ее лице лежала тень задумчивости. Звонок оказался не только неожиданным, но и довольно странным.
— Кто тебя здесь разыскал? Твой братец-тори? — поинтересовался Дэвид, наполняя ее бокал.
— Нет, звонил Генри Дэнвер, — сообщила она, пригубив вино и поблагодарив Дэвида рассеянной улыбкой. — Судя по его словам, у нас возникли серьезные проблемы, угрожающие стабильности компании на рынке.
— Звучит не слишком привлекательно, — отреагировал Дэвид, нахмурившись.
— Особенно если учесть обстоятельства, что я не могу распоряжаться своими акциями еще около полугода, — заметила Клер и вслед за этим поделилась своими сомнениями: — Странно, если симптомы настолько тревожны, то почему дивиденды исправно поступают на мой банковский счет?
— Обязательство перед вкладчиками — это та самая вещь, которую необходимо свято блюсти, если хочешь держать марку К тому же ты особенный клиент, — напомнил Дэвид. В нем тут же проснулся профессионал. — А в чем состоит интерес Дэнвера? С какой стати он звонит тебе посреди ночи? В Лондоне сейчас три часа.
— У него пять процентов льготных акций «Макгрифи компани». К тому же он старейший сотрудник, работавший еще с отцом. И один из пяти вице-президентов, кто голосует на совете директоров от моего имени все эти годы. В общем, его личный успех напрямую зависит от успеха компании. Так что его нетерпение я вполне могу понять.
Дэвид задумался. Видимо, он тоже не мог взять в толк, как в фармацевтическом гиганте, владеющем сетью магазинов здорового питания и аптеками, разбросанными по всей Европе, могут возникнуть серьезные трудности?
— Может, тебе стоит обсудить это с Уорреном, — наконец предложил он. — Насколько я помню, именно он глава компании и исполнительный директор, все решения замыкаются на нем.
— Мне тоже пришло это в голову, — кивнула Клер. — В первую очередь «Макгрифи компани» семейное предприятие и только потом открытое акционерное общество. В свое время ради его создания мой прапрадед ушел с государственной службы. Но Дэнвер попросил меня не посвящать сэра Макгрифи в наш разговор, по крайней мере, до тех пор, пока я не увижусь с ним.
— Не знаю, как тебе, а мне это не нравится, — прямо сказал Дэвид.
— Мне кажется, Дэнвер все преувеличил. Но в любом случае придется лететь, и как можно скорее.
Клер умолчала, что планировала эту поездку на начало следующего года. Она собиралась вступить в права наследства, поприсутствовать на одном из заседаний совета директоров, утвердиться в качестве держателя крупного пакета акций и снова вернуться в Нью-Йорк. Обходились же без нее все эти годы в совете правления, обойдутся и впредь. Так полагала Клер. Но жизнь, как водится, внесла в ее планы свои коррективы.
— На какое число будешь заказывать билет?
— Думаю, на эту пятницу. Раньше все равно не получится. Черт, как некстати эта поездка! — досадливо вырвалось у нее. — Мне столько всего нужно было сделать на следующей неделе — заказать пригласительные, найти флористов, нанять обслуживающий персонал для презентации духов.
— Патриция — квалифицированный заместитель, справится и не с таким, — успокоил ее Дэвид. — А вот что ты скажешь сэру Макгрифи? Мне кажется, он будет весьма удивлен твоим решением.
— Не думаю, что я должна ему что-то объяснять, — хладнокровно бросила Клер. — Шесть лет достаточный срок в наказание за грехи. К тому же светскому обществу, как и всем смертным, свойственна забывчивость. И более громкие скандалы не задерживались надолго в их памяти.
— Хочешь сказать, что за это время разбилось много красивых историй любви?
— Вот именно.
Несколько долгих секунд Дэвид молча смотрел на нее. А потом внезапно сказал:
— Вот что, я полечу с тобой. Когда еще у меня будет возможность взглянуть на твое шотландское поместье?
— Дэвид…
— К тому же у меня есть дела в лондонском филиале, — закончил он, многозначительно посмотрев на Клер.
Ее рука непроизвольно потянулась к колье. Дэвид, конечно, может считать, что ей нужен мужчина, который станет ее защищать, но Клер давно уже привыкла полагаться только на себя. С другой стороны, у нее не было никаких причин отказываться от его общества. Ну и тщеславие, если уж быть честной до конца, сыграло определенную роль. Ей хотелось доказать Старому Свету, что Макгрифи не так-то легко выбить из седла. Недаром на геральдическом щите ее древнего рода было начертано: «Я выживу вопреки всему!» А Дэвид как нельзя лучше подходил ее новому элегантному образу.
2
Клер шла по залу аэропорта Хитроу, не обращая внимания на шум, сутолоку и оценивающие мужские
